Позабыв про врагов и что над бытием
Нашим тяжко довлеют печали пустые,
Счастлив тот, кто сумеет в пространства иные
Вознести себя кверху могучим крылом.
Позабыв про врагов и что над бытием
Нашим тяжко довлеют печали пустые,
Счастлив тот, кто сумеет в пространства иные
Вознести себя кверху могучим крылом.
С твоею ленью не сравнить
И зелья самые густые,
А ласки знаешь ты такие,
Что можешь мертвых воскресить!
Те, кто знают меня, поймут всё; для тех же, кто не хочет или не может меня понять, я стал бы лишь бесполезно нагромождать свои объяснения.
Духовный голод — подавленные амбиции... порой следы мстительного холода, иногда мистика и несчастья. Я не говорю, что радость чужда красоте, но радость — один из самых вульгарных нарядов красоты, в то время как меланхолия — её лучший спутник, и я с трудом представляю себе красоту без печали.
Тебя, как небосвод ночной, я обожаю;
Ты — урна горести, молчальница большая,
И тем сильней люблю, чем ты бежишь сильней.
Неумолимый зверь, Жестокая! Тебя я
За эту холодность сильнее обожаю.
Если же говорить о сне, этом зловещем и своенравном хозяине наших ночей, то смелость, с какой люди раз за разом отдают себя в его власть, была бы достойна великого удивления, не будь она результатом простого неведения и непонимания опасности.
Самая изощренная хитрость дьявола состоит в том, чтобы уверить вас, что его не существует.
Работать — значит работать беспрестанно; это значит не предаваться более ни чувствам, ни мечтаниям, а быть чистой волей в непрерывном движении.
А иногда, чтоб утолить
Всю ярость тайного желанья,
Ты искренне свои лобзанья
С укусом можешь подарить.