Семён Пегов

Сердце сдаётся, захвачен дух,

а в душе́ рассадили дыр.

Я вышагивал раньше, теперь крадусь

под прикрытием белиберды.

Разбухает город, он полон идей,

словно сказочный полигон,

где разводят соседей, разводят детей

и выращивают дикий гон.

Нас приручили. Мы становимся все ручней.

Чем важней полицай — тем блаженней дрожь.

Заповеди отсырели, высох родник речей -

Нас в партизаны больше не зазовёшь.

Что ни напишешь — один бесконечный гамлет,

да и все вокруг гоняются за отцами.

Количество пролитых слёз исчисляется килограммами.

(Зритель тоже скорее умер, чем в зале замер.)

Грохнули папу, убили какие-то дяди,

ни за что ни про что, суки, замочили.

Ходишь теперь и мямлишь: «Какой я дятел,

не могу постоять за предков и за отчизну!»

Папа ж прилип — ей-богу — как банный лист,

то да сё, отомсти, и пугает тенью.

Отвали, говорю, я свой обретаю стиль,

в гробу я видел эти твои виденья.

На месте дяди я б тоже тебя убил,

разве можно быть ну настолько нудным.

Куда там править страной, если отец упырь.

Как меня достала эта твоя мудрость.

Управляемый хаос и прочая муть

Нас на понт не возьмут.