Ландо, коляски, лимузины,
Гербы, бумажники, безделки,
Брильянты, жемчуга, рубины -
К закату солнца — все на Стрелке!
Струит фонтанно в каждой даме
Аккорд герленовских флаконов,
И веет тонкими духами
От зеленеющих газонов!..
И в беспрерывном лабиринте
Гербов, камней и туалетов -
Приподымаются цилиндры,
И гордо щурятся лорнеты.
И Солнце, как эффект финальный,
Заходит с видом фатоватым
Для Петербурга специально -
Особо огненным закатом!..
В моем изгнаньи бесконечном
Я видел все, чем мир дивит:
От башни Эйфеля до вечных
Легендо-звонных пирамид!..
И вот «на ты» я с целым миром!
И, оглядевши все вокруг,
Пишу расплавленным ампиром
На диске солнца: «Петербург».
Ах, я устала, так что даже
Ушла, покинув царский бал!..
Сам Император в Эрмитаже
Со мной сегодня танцевал!
И мне до сей поры все мнится:
Блеск императорских погон,
И комплимент Императрицы.
И Цесаревича поклон.
Ах, как мелькали там мундиры!
(Знай только головы кружи!)
Кавалергарды, кирасиры,
И камергеры, и пажи!
«Кюба!» «Контан!» «Медведь!» «Донон!»
Чьи имена в шампанской пене
Взлетели в Невский небосклон
В своем сверкающем сплетеньи!..
Ужель им больше не звенеть?!..
Ужель не вспенят, как бывало,
«Кюба», «Контан», «Донон», «Медведь»
Свои разбитые бокалы?!..
Пусть филистерская толпа
Пожмет плечами возмущенно -
Нет Петербурга без «Кюба!»
Нет Петербурга без «Донона»...
Ах, как приятно в день весенний
Урвать часок на променад
И для галантных приключений
Зайти в веселый Летний сад.
Там, средь толпы жантильно-гибкой,
Всегда храня печальный вид,
С разочарованной улыбкой
Поручик Лермонтов стоит!
То упадая, то взлетая,
С Невы на целый мир кругом
Сверкает Павлова 2-ая
Алмазно-блещущим носком.
А «Летний Буфф»!! Ах, в исступленьи,
До Невского несется «bis»,
Когда там с Вяльцевой в «Елене»
Играет Северский — Парис...
Скороговорщиком затейным
Во всю резвится второпях,
Курихин Федя на Литейном
В ста восемнадцати ролях!
Но, чу... Часы!... Как быстро осень
Спускает с неба вечера!..
На Петропавловке бьет «8»
И мне в «Мариинский» пора!
Сейчас, как мухи на бисквите,
Все дамы — там!... Наперечет!
— Ах, там ведь Собинов, поймите,
Сегодня «Ленского» поет!
Скажите мне, что может быть
Прекрасней Невской перспективы,
Когда огней вечерних нить
Начнет размеренно чертить
В тумане красные извивы?!
Скажите мне, что может быть
Прекрасней Невской перспективы?..
Скажите мне, что может быть
Прекрасней майской белой ночи,
Когда начнет Былое вить
Седых веков седую нить
И возвратить столетья хочет?!
Скажите мне, что может быть
Прекрасней майской белой ночи?..
Скажите мне, что может быть
Прекрасней дамы Петербургской,
Когда она захочет свить
Любви изысканную нить,
Рукой небрежною и узкой?!
Скажите мне, что может быть
Прекрасней дамы Петербургской?. .
Санкт-Петербург — гранитный город,
Взнесенный Словом над Невой,
Где небосвод давно распорот
Адмиралтейскою иглой!
Как явь, вплелись в твои туманы
Виденья двухсотлетних снов,
О, самый призрачный и странный
Из всех российских городов!
Недаром Пушкин и Растрелли,
Сверкнувши молнией в веках,
Так титанически воспели
Тебя — в граните и в стихах!
И майской ночью в белом дыме,
И в завываньи зимних пург
Ты всех прекрасней — несравнимый
Блистательный Санкт-Петербург!
Там, где Российской Клеопатры
Чугунный взор так горделив,
Александринского театра
Чеканный высится массив.
И в ночь, когда притихший Невский
Глядит на бронзовый фронтон,
Белеет тень Комиссаржевской
Меж исторических колонн...
Ты, Петербург, с отцовской лаской
Гордишься ею!... Знаю я:
Была твоей последней сказкой
Комиссаржевская твоя...
Нежнее этой сказки — нету!
Ах, Петербург, меня дивит,
Как мог придумать сказку эту
Твой размечтавшийся гранит?!
Париж, Нью-Йорк, Берлин и Лондон -
Какой аккорд! Но пусть их рок!
Всем четырем один шаблон дан,
Один и тот же котелок!
Ревут: моторы, люди, стены,
Гудки, витрины, провода...
И, обалдевши совершенно,
По крышам лупят поезда!
От санкюлотов до бомонда,
В одном порыве вековом,
Париж, Нью-Йорк, Берлин и Лондон
Несутся вскачь за пятаком!..
И в этой сутолке всемирной,
Один на целый миp вокруг,
Брезгливо поднял бровь ампирный
Гранитный барин Петербург!
Cлайд с цитатой