Мадс Миккельсен

Я задаю миллион вопросов, и я настаиваю на ответах.

У меня есть четко сформулированный принцип. Я всегда стараюсь найти что-то хорошее в плохих парнях, и наоборот — недостатки у хороших. Потому не уверен, что существует чистое зло или добро. В каждом из нас — и то, и другое.

Я однажды обнаружил себя в журнале, который купила моя дочь, когда ей было 12. Там был Орландо Блум. И вот неожиданно там появляется фото её отца и у неё была реакция: «Фу! Что это?» Это кажется немного неправильным.

Я отношусь к своей работе чрезвычайно серьезно. Когда я делаю что-то, я должен делать это хорошо. Все должно быть правильно. Я не амбициозен, касательно карьеры, но я амбициозен в каждой работе. Я могу очень раздражать тех, кто работает со мной. Никаких компромиссов. Скажем так: компромиссы из ада.

— Что вам нравится в Ганнибале?

— То, как он одевается. Эти вещи я бы никогда не надел, поэтому мне интересно приходить утром в одежде от «Адидас» и переодеваться в его костюмы.

Первую девушку, которая разбила мое сердце, звали Тина. Она была на пару классов старше меня. Мы повстречались в течение нескольких месяцев. Потом вдруг она потеряла ко мне интерес. Разве это не душераздирающе? Я был самым маленьким ребенком в школе, забавным парнем. Поэтому она встречалась со мной некоторое время, вот как это было.

Он чувствителен, но по-другому, он любит все прекрасное — искусство, еду, людей. А все банальное он бы предпочел убить или не замечать. Нельзя сказать, что он полон ненависти, но также нельзя сказать, что он полон любви или зла. Он видит красоту жизни на пороге смерти. Так что, с его точки зрения, это не грубость, а всего лишь другая перспектива.

— Что пугает вас?

— Я не люблю длинные очереди в туалет после того, как выпью четыре стакана пива.

Мы можем спросить себя, почему мы придумали Бога, а через десять минут придумали Сатану. Почему? Потому что он нам нужен, есть нечто захватывающее в наличии обратной стороны медали.