Константин Ваншенкин

К чему копить ничтожные обиды,

Им не давать исчезнуть без следа,

Их помнить, не показывая виду

И даже улыбаясь иногда?

Они мелки, но путь их страшно долог,

И с ними лучший праздник нехорош.

Они — как злой блуждающий осколок:

Болит внутри, а где — не разберешь.

Упаси вас бог познать заботу -

Об ушедшей юности тужить,

Делать нелюбимую работу,

С нелюбимой женщиною жить.

Я в них смотрю как в чистые озера,

Где крохотные камешки на дне,

Где водорослей тонкие узоры,

Где сам я отражаюсь в глубине.

Они играют бликами живыми,

Мне радость и уверенность даря.

И, отступая меркнут перед ними

Все в мире океаны и моря.

То весь в жару, то бледный словно мел,

Вновь до утра писал он так толково.

Он с молодости этим заболел,

Хотя в дальнейшем умер от другого.

Он сочинял в лесу или в степи,

Или посередине тротуара.

Он так мечтал издать свои стихи -

Для гонора, а не для гонорара.

Ужасно, если баба глупая, -

Разгладив белое чело,

Она сидит, глазами лупая.

Ей не втемяшишь ничего.

Смеяться будешь или хмуриться -

Всё это, право, не беда.

А мне всего милее умница,

Что скажет глупость иногда.

И вошли под неведомый кров

Для ночного свиданья.

Никаких дополнительных слов,

Только звуки дыханья.

И, во всем этом мире одни,

Лишь собою согреты,

Открывали друг в друге они

Вечной жизни секреты.

Ты добрая, конечно, а не злая,

И только не подумавши сперва,

Меня обидеть вовсе не желая,

Ты говоришь обидные слова.

Но остается горестная метка, -

Так на тропинке узенькой, в лесу,

Товарищем оттянутая ветка,

Бывает, вдруг ударит по лицу.

Танцевать щека к щеке,

Обняв друг друга,

Засыпать щека к щеке,

Как два супруга.

Трудно или налегке

Катить свой обод.

И смотреть щека к щеке

В зеркальный омут.