Когда мужчине сорок лет,
то наложить пора запрет
на жажду удовольствий:
ведь если плоть не побороть,
урчит, облизываясь, плоть -
съесть душу удалось ей.
И плоти, в общем-то, кранты,
когда вконец замуслен ты,
как лже-Христос, губами.
Один роман, другой роман,
а в результате лишь туман
и голых баб — как в бане.
В политике такие страсти,
а после — пируэты власти,
и ваши памятники, гении,
как бронзовые извинения.
А все-таки мечтать неплохо,
что выздоровеет эпоха,
и всем поставят пьедесталы,
хотя и малость запоздало.
Лети и счастлив будь в полете,
любимец Родины — Володя.
Был раньше ты не впущен в небо,
как патриот с приставкой «недо».
Но даже «недопатриоты»
вдруг превратятся в самолеты!
Уходи, нам свет не засти,
оставайся при своём.
Мы допляшемся до счастья —
пусть все ноги в кровь собьём!
Есть обычай строителей,
древней Элладой завещанный:
если строишь ты дом,
то в особенно солнечный день
должен ты против солнца
поставить любимую женщину
и потом начинать,
первый камень кладя в её тень.
Я, конечно, помру, хоть об этом
говорить ещё рано пока,
но останусь я всё-таки светом
на года, а быть может, века.
И надо пытаться
связать всех людей
своей кровью, как ниткой,
чтоб стал человек человеку
действительно брат,
и если окажется жизнь
лишь великой попыткой,
то всё-таки это —
великий уже результат.
Людей существо — оно таково…
Кто-то из древних молвил:
чтобы понять человека,
его
надо представить мёртвым.
Тут возразить нельзя ничего.
Согласна, но лишь отчасти.
Чтобы понять человека,
его
надо представить у власти.
Но русские среди трудов и битв,
хотя порой в отчаянье немеют,
обиды на Россию не имеют.
Она для них превыше всех обид.
Как я понимаю, это удел всего ампутированного — болеть и мучить болью здоровый организм, ежедневно напоминать о потере. Представь себе, как должна болеть ампутированная совесть. У современных политиков совсем нет совести, я часто задумываюсь, мучают ли их по ночам фантомные боли?
Cлайд с цитатой