Джим Моррисон

Толстый (быть толстым, лишний вес) — это красиво.

Когда я учился в старших классах, у меня была куча записных книжек. По какой-то дурацкой причине — а может, это был мудрый поступок — я их все выбросил. Нет ничего, что я хотел бы заполучить больше, чем эти два-три блокнота. Я даже думал пойти на сеанс гипноза или принять тиопентал натрия, чтобы вспомнить — ведь я писал в них ночь за ночью. С другой стороны, если бы я их не выбросил, я бы никогда не написал ничего оригинального, поскольку там были в основном вещи, о которых я слышал или читал, типа цитат из книг. Я думаю, что если бы я от них не избавился, я не был бы свободен.

Любовь ранит, чувства вызывают тревогу. Люди обучены тому, что боль опасна. Как они могут иметь дело с любовью, если боятся чувствовать?

Я слишком жадный: чем больше — тем лучше. Я бы хотел, чтобы дома у меня валялись золотые слитки, просто чтобы были.

У меня была такая волшебная формула — я использовал ее, чтобы прорваться в собственное подсознание. Я лежал и повторял снова и снова: «Трахни мать, убей отца. Трахни мать, убей отца».

Это политика, но наша сила — в сексе. Наши концерты — это политическое взаимодействие, завязанное на сексе. Секс исходит от меня, потом переходит к зачарованному кругу музыкантов на сцене. Музыка достигает аудитории и взаимодействует с ней. Люди идут домой и взаимодействуют со своей реальностью, а потом с этой реальностью взаимодействую я, так что вся эта секс-история становится огромным сгустком энергии и страсти.

Религия — это что-то вроде философии, которой ты посвящаешь большую часть своего времени. Это могут быть наркотики, алкоголь, деньги, литература. Религия — это то, о чем ты думаешь и над чем работаешь больше всего.

Музыка высвобождает мое воображение. Когда я исполняю свои песни на публике — это драматический акт, но не просто игра в театре, а социальный акт, реальное действие.

Можете называть нас эротическими политиками. Мы — группа, играющая рок-н-ролл, мы — группа, играющая блюз, мы просто группа, но мы еще и гораздо большее. Концерт «The Doors» — это открытое заседание, созванное нами для драматических дискуссий и развлечений. Выступая на сцене, мы участвуем в создании мира, и мы празднуем это с собравшейся публикой. Это скульптура тел в действии.

Поэзия близка мне, потому что она вечна. Пока на свете живут люди, они будут помнить слова и сочетания слов. Ничто не выживет в холокосте, только поэзия и песни.