Борис Леонидович Пастернак

А как необозримо отрочество, каждому известно... Эти годы составляют в нашей жизни часть, превосходящую целое.

На протяженье многих зим

Я помню дни солнцеворота,

И каждый был неповторим

И повторялся вновь без счета.

И целая их череда

Составилась мало-помалу -

Тех дней единственных, когда

Нам кажется, что время стало.

Я помню их наперечет:

Зима подходит к середине,

Дороги мокнут, с крыш течет

И солнце греется на льдине.

И любящие, как во сне,

Друг к другу тянутся поспешней,

И на деревьях в вышине

Потеют от тепла скворешни.

И полусонным стрелкам лень

Ворочаться на циферблате,

И дольше века длится день,

И не кончается объятье.

Я чувствую за них за всех,

Как будто побывал в их шкуре...

И русская судьба безбрежней,

Чем может грезиться во сне,

И вечно остается прежней

При небывалой новизне.

Ослепляя блеском,

Вечерело в семь.

С улиц к занавескам

Подступала темь.

Люди — манекены,

Только страсть с тоской

Водит по Вселенной

Шарящей рукой.

Сердце под ладонью

Дрожью выдает

Бегство и погоню,

Трепет и полёт.

Чувству на свободе

Вольно налегке,

Точно рвёт поводья

Лошадь в мундштуке.

Снявши шапку,

Сто слепящих фотографий

Ночью снял на память гром.

Всё, что реально существует, существует в рамках настоящего.

«Не трогать, свежевыкрашен», —

Душа не береглась,

И память — в пятнах икр и щек,

И рук, и губ, и глаз.

Глухая пора листопада,

Последних гусей косяки.

Расстраиваться не надо:

У страха глаза велики.

Я так люблю тебя, что даже небрежен и равнодушен, ты такая своя, точно всегда была моей сестрой, и первой любовью, и женой, и матерью, и всем тем, чем была для меня женщина. Ты — Та Женщина.