Тот мужчина, кто тигра осилит и грозного льва,
Но пред совестью чья опускалась не раз голова.
У чесальщика хлопка в стрелу обратился бы гребень,
Если б мужеством вдруг оказался бы лук хвастовства.
Тот мужчина, кто тигра осилит и грозного льва,
Но пред совестью чья опускалась не раз голова.
У чесальщика хлопка в стрелу обратился бы гребень,
Если б мужеством вдруг оказался бы лук хвастовства.
Когда ты свой разум быть пленником знаний обрек,
Тебя справедливость должна наставлять, как пророк.
И обрети, если хочешь сравняться с Бедилем,
Стальное перо и чернил золотых пузырек.
Черно завистника нутро и злому сердцу в лад,
Извечно ближнего добро его глаза когтят.
Бел потолок, как серебро, и тянется к нему
От угасающих свечей завистливый их чад.
Ценивших дружбу след исчез давно,
И вероломство в честь возведено.
И тонкий стих чекана золотого
Понять в такую пору мудрено.
Деяния царей — собранье нечистот.
Царь этот не святой и не святой был тот.
Величие царей и роскошь их сама,
Клянусь я, не ценней ослиного дерьма.
Ярка, как пламень, шапка богача,
А страсть его к наживе — горяча.
Но, венчанный ликующею шапкой,
Он гибнет, как под пламенем свеча.
Не будь шутом под пологом небес
И знай о том, что есть у слова вес.
А иначе откроешь рот — и станет
Смеяться мир над глупостью словес.