Жизнь пробежав с горы на лыжах,
Нехитрый понял я закон:
Чем ближе человек к животному, чем ближе, -
Тем и счастливей, бедный он.
Жизнь пробежав с горы на лыжах,
Нехитрый понял я закон:
Чем ближе человек к животному, чем ближе, -
Тем и счастливей, бедный он.
В теле любовь как вьюга.
Кровь,
Огонь
И зола.
Самого нежного друга
Ты у меня отняла.
Все, дорогая, прощаю.
Все наперед простил.
Чтоб до конца и без краю
Был тебе ласков и мил.
Пламень,
Пепел
И вьюга.
В диких сугробах путь.
Только вот нежного друга
Мне никогда не вернуть.
Один ушедший человек продолжает удивительно жить в другом уходящем человеке, ибо все мы, как известно, — уходящие.
Утихни, друг. Прохладен чай в стакане.
Осыпалась заря, как августовский тополь.
Сегодня гребень в волосах -
Что распоясанные кони,
А завтра седина, как снеговая пыль.
Безлюбье и любовь истлели в очаге.
Лети по ветру стихотворный пепел!
Я голову — крылом балтийской чайки
На острые колени
Положу тебе.
На дне зрачков ритмическая мудрость -
Так якоря лежат
В оглохших водоёмах,
Прохладный чай (и золотой, как мы)
Качает в облаках сентябрьское утро.
Каждый наш день — новая глава Библии.
Каждая страница тысячам поколений будет Великой
Мы те, о которых скажут:
— Счастливцы в 1917 году жили.
А вы все еще вопите: погибли!
Все еще расточаете хныки!
Глупые головы,
Разве вчерашнее не раздавлено, как голубь
Автомобилем,
Бешено выпрыгнувшим из гаража?!
Не верят в любовь только болваны, важно считавшие себя скептиками. Во все времена их было больше, чем надо.
Пятнышко, как от раздавленной клюквы,
Тише. Не хлопайте дверью. Человек...
Простенькие четыре буквы:
— умер.
Я мертв и жив. В душе чума.
О господи, сойду с ума!
И поднял руки: вот мишень я,
Твоя мишень, неумный рок.
Мне дырка в сердце — утешенье.
Спускай курок.
Там место не открытое,
Над белой вазой клен.
Душа моя зарыта там,
Где сын мой погребен.
Давайте так условимся, мадам;
Свою вам жизнь, извольте, я отдам.
Но руку — нет, простите, не подам.
Пусть нас рассудит время и потомство
С убийцами я не веду знакомства.