Александр Трифонович Твардовский

И у мертвых, безгласных,

Есть отрада одна:

Мы за родину пали,

Но она —

Спасена.

Все сроки кратки в этом мире,

Все превращенья — на лету.

Сирень в году дня три-четыре,

От силы пять кипит в саду.

Порой такая гудит усталость,

Как лечь в кровать, -

Сдается, силы едва осталось,

Чтоб утром встать.

Я полон веры несомненной,

Что жизнь — как быстро ни бежит, -

Она не так уже мгновенна

И мне вполне принадлежит.

На войну ушел из дому,

А война и в дом пришла.

Не стареет твоя красота,

Разгорается только сильней.

Пролетают неслышно над ней,

Словно легкие птицы, лета.

Погляжу, какой ты милый,

Замечательный какой.

Нет, недаром полюбила,

Потеряла я покой.

Только ты не улыбайся,

Не смотри так с высоты,

Милый мой, не зазнавайся:

Не один на свете ты.

Так о солдате говорят.

И сам порой он врет:

Мол, для чего смотреть назад,

Когда идешь вперед?

И пускай до последнего часа расплаты,

Дня торжества, недалекого дня,

Мне не дожить как и многим ребятам,

Которые были не хуже меня.

Я долг свой всегда по-солдатски приемлю

И если уж смерть выбирать нам друзья,

То лучше чем смерть за родимую землю

И выбрать нельзя...

Который год мне снится, повторяясь

Почти без изменений, этот сон.

Как будто я, уже с войны вернувшись,

Опять учиться должен в институте

И полон вновь школярскою тревогой,

Как зазубрить лежалые науки.

И страшно мне и горько осрамиться

В той юности моей второй иль третьей.

И я, проснувшись, рад чистосердечно, -

Что в яви нету мне такой мороки,

Но всякий раз потом бывает грустно.