Живем, как в старь, чужим умом
Не до, скорей, а после.
Нам главное, чтобы рассказ
Не вызывал в нас скуки,
Ни чёрт, ни Бог нам не указ,
И нет для нас науки.
Живем, как в старь, чужим умом
Не до, скорей, а после.
Нам главное, чтобы рассказ
Не вызывал в нас скуки,
Ни чёрт, ни Бог нам не указ,
И нет для нас науки.
Мы стали друг о друге
Светло и нежно думать...
Рассеялись обиды все,
Как, впрочем и мечты.
Не стоит так часто вторгаться в чужое сознанье со словом ЛЮБЛЮ.
Над каштановым побегом
В переплетах Мураками.
Я люблю тебя огромным небом.
Я хочу любить тебя руками.
Мы стали друг для друга
Чуть больше, чем чужие,
И кто тебе сказал, что это
Повод для вражды?
Над каштановым побегом
В переплетах Мураками.
Я люблю тебя огромным небом.
Я хочу любить тебя руками.
Мы стали друг для друга
Чуть больше, чем чужие,
И кто тебе сказал, что это
Повод для вражды?
На чашу весов легло равновесье.
Ликуйте, философ, ликуйте, созвездья!
Свершились событья с названием «Жизнь»,
А следом за ними — смерти пажи.
А я — подобие слабой улитки,
Прячусь за рифмы, бегу за улыбки.
Что проще — вопрос — мне его не постигнуть,
Самой умереть или видеть, как гибнут?
Разбросан по тактам по нотам, по грифу
Жизни и смерти крутой поединок.
Памяти слепки — лишь признак кончины.
Не сыграна ль вами роль первопричины?
Певчие птицы зерна с ладоней
С детства, увы, не приучены брать.