Я могу лишь убить любя,
Но мне не поднять себя
Выше.
Может, будешь жалеть, но ты выбрал сам
Свою, радость, боль и печаль.
Может, будешь просить обернуться назад,
Но ты выбрал сам.
И, казалось бы, вот — наши души полны бесконечной печали.
По ушедшим мечтам, по тому, что хотелось, но тем, кем мы так и не стали.
По несбывшимся таинствам ночи, по трем неизвестным в чужом рукаве.
По теряющем силу пророчеству и по всему, что исчезло навек.
Короток век...
Но вера жива, тлеет чуть-чуть,
Слепо сжимает на горле жгут.
Трудно дышать, слезы в глазах.
Что мне отдать, чтобы сгинул страх?
Только любовь.
Марьонетка или просто божий бич...
Не умеешь ненавидеть и любить.
Ты охотник — душелов людей и крыс!
Так бессмертен или проклят — разберись!
Кто-то борется сам с собой,
С окружающим его миром,
Он не хочет сливаться с толпой.
Он так хочет стать самым сильным,
Чтоб его не терзала боль,
Не касались чужие проблемы.
Он так хочет верить в любовь,
Но не может понять в чем дело.
Ты бежишь от судьбы, ты бежишь от меня прочь
Твои руки пусты, каждый день иль, быть может, ночь.
Ты боишься признаться, что жизнь бесконечно проста.
Я тебя не отпускала, никому не отдавала (но)
Видно время пришло
Снова начинать сначала
Путь с единого вокзала
Душу выдав в залог
И ты уходишь, опять уходишь
Чтобы никто тебя не узнал:
И ты уходишь, в новой роли,
Которую ты уже отыграл.
Ты победил. Ты настоял на своём!
Право судить осталось в сердце твоём.
Взлетали искры вокруг.
И разбивались слова.
Гордыня — это недуг.
Гордыня — это недуг...
Гордыня — это недуг,
Но эта мысль не нова!