Чиж и Со.

Дополнительный 38-й начал ходить с середины апреля.

Дополнительный 38-й начал ходить с середины, но я не дождался!

Я не мог больше ждать,

Я отправился в путь, я отправился сам -

По шпалам и рельсам.

На дополнительный 38-й, невозможно достать билет.

На дополнительный 38-й, я все равно не купил бы билет,

Денег нет, ну и хрен с ним!

Я к этому давно привык.

Слава богу у меня еще хватит сил,

В конце концов, я еще не старик.

Дополнительный 38-й, нагнал меня в конце пути.

Дополнительный 38-й, нагнал меня в самом конце.

Поздняк. Я был уже дома,

Ты сидела у окна, ты пила свой вечерний чай.

А потом на дом опустилась ночь,

— Если можешь, прости.

— Если хочешь — кончай.

В каморке, что за актовым залом

Репетировал школьный ансамбль.

Вокально-инструментальный.

Под названием Молодость.

Ударник, ритм, соло и бас,

И, конечно, Илоника.

Руководитель был учителем пения,

Он умел играть на баяне.

И я стану сверхновой суперзвездой -

Много денег, машина, все дела.

Улыбнувшись ты скажешь: «Как крутой

Я тебя обниму», — ты права...

«Как крутой

Я тебя обниму».

Напишу ка я песню о любви,

Только что-то струна порвалась,

Да сломалось перо. Ты прости,

Может в следующий раз, а сейчас пора

Спать...

Я в жизни видел много съёмов и сам не раз снимал,

В шикарных барах Аризоны и у кафе Кристалл.

Но не могу не удивляться, как простой русский матрос,

Задал в нестандартной ситуации правильный вопрос.

Она сказала: «Would you like to take little walk with me?»

А он не понял нихера,

И предложил ей прогуляться по молу до утра,

Она сказала: «I know the place where we can be free», — (Пройдемся налегке)

Он заглянул в ее глаза и сказал на иностранном языке:

Russo Matroso... Ага, ***и-ёби. О'кей? — О'кей!

Russo Matroso... Ага, ***и-ёби. О'кей? — О'кей!

Короче, спирто и химическая сила их укусила в пах,

Сближенье двух культур происходило в общественных кустах.

Кому жизнь — буги-вуги, ну а мне — полный бред.

Вот такая вот музыка,

Такая, блин, вечная молодость.

Знаю, знаю, знаю, я все знаю — ну и что?

Hам надо быть вместе

Всегда...

Учитель пения, хоть был женат,

Имел роман с географичкой.

Об этом знала вся школа,

Не исключая младших классов.

Он даже хотел развестись,

Но что его держало.

Может быть трое детей,

А, может быть, директор школы.

Ведь тот любил учителя пения,

На переменах они целовались.

На двоих один зонтик

И одна любовь.

Моя сумка, набитая хлебом, била меня по ногам.

Холщовая сумка, набитая хлебом, била меня по ногам.

Но я шел и смеялся,

Смеялся о том о сем.

А потом ударил ливень,

Я промок до нитки.

Но я сбросил ботинки

И потопал от пути босиком.