Layers Of Fear

Привет.

Прошу прощения за долгое молчание. Был загружен работой. Должен сказать, твоё последнее письмо... весьма настораживает. Если не сказать больше. Не могу поверить, что она собиралась сжечь твои старые картины. Зачем? Ведь в частности «Дама в черном» — твой подарок ей, разве не так? Если честно, не знаю, что сказать, но ты должен немедленно обратиться за помощью к профессионалам. Они скажут, что делать, после всего произошедшего это должно пойти вам на пользу. Нет нужды говорить, что покупатель был огорчен новостями. Новые картины продаются хуже, чем старые. В любом случае, я продолжу искать покупателей. Главное держись и сосредоточься на работе. Я знаю, ты не исчерпал свой талант. Я верю в тебя.

Твой друг и агент.

Томас Калдвелл.

19 июля.

Судя по воцарившейся в доме тишине, он в конце концов уснул. Явно в компании пустых бутылок и кусков холста. Его неизменных спутников. Каждый раз, когда это происходит, я молюсь. Чтобы этот раз стал последним. Молясь неистово. Страстно.

Отче наш. Пусть он пробьёт себе голову, и оттуда выльется вся гниль. Пусть порежет стеклом запястье, и польётся красная желчь. Пусть захлебнётся собственной блевотиной. Может, тогда мы все обретём покой. Если ты этого не сделаешь, однажды я наберусь смелости, спущусь вниз и сама положу всему конец. Ты знаешь, что останавливает меня вовсе не трусость.

Аминь.

Нужно было показать кому-то.

Я не мог просто смотреть на собственную работу.

Художнику и его творению нужна публика. Критический взгляд.

Я знал, что делать.

Примерился. Выскоблил, будто мороженое.

Я словно мясник. Чудовище.

Но, по крайней мере, из этой грязи получилось хоть что-то прекрасное.

Нужно было показать кому-то.

Я не мог просто смотреть на собственную работу.

Художнику и его творению нужна публика. Критический взгляд.

Я знал, что делать.

Примерился. Выскоблил, будто мороженое.

Я словно мясник. Чудовище.

Но, по крайней мере, из этой грязи получилось хоть что-то прекрасное.