— Я разве предлагал Вам сесть?
— Нет, сэр, но мне кажется, стулья у вас тут не для красоты стоят.
— Я разве предлагал Вам сесть?
— Нет, сэр, но мне кажется, стулья у вас тут не для красоты стоят.
— Какого Вы о нем мнения? В целом. Ну, скажем, насколько Чигур опасен?
— По сравнению с чем? С бубонной чумой? Тогда опасен.
— Молодец. Только не в карман. Не мешай с другими монетами свое счастье.
— Куда же мне ее положить?
— Только не в карман, смешавшись с другими она станет самой обычной монетой, вот как сейчас.
Мы в прежние времена вернулись, как будто… Я верхом был, ночью блуждал по горам, через тот перевал проходил. Было холодно. Снег кругом лежал… Вдруг вижу — он скачет мимо меня молча, без остановки. Проскакал… Он в одеяло свое завернулся, опустил голову… Вот он проскакал, и я увидел в руках его огонь. Он его, по старинке, в роге вез. Я и увидел рог. Он горел изнутри молочным, лунным светом. И я понял во сне, что он вперед поскакал. И разведет костер там, в неизвестной дали, где мрак и холод. И, когда бы я ни пришел, он ждет меня там… И после этого я проснулся.
— Сегодняшнее поколение заботят только деньги и наркотики! Не возьми он тех денег, никто не пострадал.
— Ты прав. Деньги и наркотики — теперь самое важное в мире.
— Если не вернусь, передай маме, что я ее люблю.
— Так померла же она, Ллевелин.
— Ну, тогда сам ей скажу.
Тебе надо выбрать. Я не могу за тебя выбирать. Это нечестно. На кону была вся твоя жизнь, ты просто не знал. Эта монета 58 года. 22 года по свету гуляла. И сейчас попала сюда. У неё лишь орёл и решка. Тебе надо только выбрать.
Тебе надо выбрать. Я не могу за тебя выбирать. Это нечестно. На кону была вся твоя жизнь, ты просто не знал. Эта монета 58 года. 22 года по свету гуляла. И сейчас попала сюда. У неё лишь орёл и решка. Тебе надо только выбрать.