Отель «Гранд Будапешт» (The Grand Budapest Hotel)

Ты выглядишь изумительно, дорогая, изумительно! Блестящая работа! Не знаю, что за крем они используют в морге, но мне нужен рецепт. Ей-богу, ты уже много лет не была так свежа.

— Я не сержусь на Сержа. Никому нельзя ставить в укор отсутствие моральной устойчивости. Он малодушный трус. Это не его вина.

— Ну, как посмотреть.

— Всегда уместно сказать: «Как посмотреть». Конечно, как посмотреть.

— Конечно, как посмотреть. А как же еще?

— Не спорю, ты прав. Конечно, как посмотреть. И все-таки я задушу эту болотную крысу.

В чем суть, не тяните из нас жилы, это какой-то гребаный кошмар, чтоб меня черти драли, объясните нахрен, в чем дело?!

— Ну а где Селина?

— Умерла. И нам читают ее завещание.

— О, да-да, я в курсе.

Я никогда ему не доверял — он слишком честный.

И великий бард в стихах воспеть сумеет лишь тоску, когда глаза её не видят.

Грубость — это всего лишь проявление страха. Люди боятся не получить желаемое. Стоит самому мерзкому человеку почувствовать, что его любят, и он раскрывается, как цветок.

Когда решается судьба огромного состояния, человеческая алчность разливается по крови, словно яд.

Слабые проблески человечности еще встречаются на этой варварской бойне, которая некогда была известна как цивилизация. На самом деле этому способствуем мы, по мере наших скромных... А, хрен с ним.