Я прошел долгий путь от сперматозоида до командира подводной лодки.
72 метра
Cлайд с цитатой— Легкоступов,... ты знаешь, какая у тебя фамилия? Легкоступов, то есть, лёгкий, можно сказать, воздушный... Ты чё написал?! Тельняшка через букву «и», шинель через букву «е», ботинки вообще!.. Ты чего, Легкоступов?! Ты слушай меня, Легкоступов. В русском языке есть слова, их там много. Когда их составляешь вместе, получается предложение, где есть сказуемое, подлежащее и прочая светотень. И всё это – великий русский язык, Легкоступов. Ты меня понял?!
— Так точно, товарищ командир!
— Так вот, у нас великий русский язык! В нём переставь местоимение, сказуемое и подлежащее, и появится интонация!: «Наша Маша горько плачет.», или «Плачет наша Маша горько». Ты понимаешь?!, это ж поэзия!, это ж былины, мамкина норка!!.. А есть вообще предложения в одно слово: «Моросит», «Вечереет», «Смеркается»... Ты чувствуешь?
— Так точно, товарищ командир!
— Ни хрена ты не чувствуешь! Когда я читаю, что ты написал, я чешусь в самых нескромных местах! Тут же член можно сломать, пока до конца абзаца доберёшься! Кто тебя учил?
— В школе.
— Покажи мне, и я разорву его, как тузик грелку.
— Я же говорю – в школе.
— А я что, за границей, что ли учился, Легкоступов?!
— Если б мне в школе так!.. доходчиво!.. Я б...
— Вольно...
Дорогие американские друзья, распушите свои локаторы, прослушайте бесплатное приложение к нашему телеграфу:
— Красную облупленную культяпку вам всем на воротник, в чугунном исполнении от советской власти, чтобы подворотничек не пачкался и башка не болталась.
— А ты случайно не хохол?
— А что такое? Нет, я русский.
— Был у нас тут один русский, Чан. А оказался хохол.
— В Венецию хочу. Посетить то место, где Отелло Дездемону задушил.
— Правильно. Поднимемся, посетим.
— Он её на Кипре задушил.
— Жаль. Потому что хочется в Венецию.