Виктор Пелевин

Я обожаю всяческий символизм. То есть когда жизнь рифмует. Мне даже кажется, что эти рифмы можно подделывать — это и есть магия, симпатическая и очень мне симпатичная. Мы как бы разъясняем толстозадой неповоротливой судьбе, какой хотим её видеть, и иногда она понимает намёк.

Деточка, о жизни нельзя размышлять, сидя от неё в стороне. Жизнь — это то, что ты делаешь с миром, а мир делает с тобой. Типа как секс. А если ты отходишь в сторону и начинаешь про это думать, исчезает сам предмет размышлений. на месте жизни остаётся пустота. Вот поэтому все эти созерцатели, которые у стены на жопе сидят, про пустоту и говорят. У них просто жизнь иссякла — а они считают, что всё про неё поняли. Про жизнь бесполезно думать. Жизнь можно только жить.

Чтобы быть добрыми, людям надо быть достаточно представительными — уметь представить себя на месте другого.

Через людей дули свежие смысловые сквозняки.

Можно уйти в будущее по любой тропинке. А когда перед человеком открыты все дороги, он счастливый и весёлый от одного сознания — даже если никуда по ним не пойдёт.

А вы не боитесь, что всё скоро кончится? Ведь время, сами знаете... вдруг всё рухнет?

Но как можно победить страдание, не постигнув его природу? Есть ли у боли причина иная, чем сама боль?

Люди больше всего похожи на безличные предложения, в которых нет подлежащего, а только сказуемые из разных форм глагола «страдать».

Зарплата на самом деле ***нная, просто такой дорогой кокаин.

Главное зло в том, — записал он на последней странице, — что люди строят общение друг с другом на бессмысленно-отвлекающей болтовне, в которую они жадно, хитро и бесчестно вставляют свой анальный импульс в надежде, что для кого-то он станет оральным. Если это случается, человек приходит в оргиастическое содрогание и несколько секунд ощущает так называемое «биение жизни».