Виктор Кунин

Теперь уж мне влюбиться трудно,

Вздыхать неловко и смешно.

Надежде верить безрассудно,

Мужей обманывать грешно.

Благословен же будь отныне

Судьбою вверенный мне дар.

Доселе в жизненной пустыне,

Во мне питая сердца жар,

Мне навлекал одно гоненье,

Иль лицемерную хулу,

Иль клевету, иль заточенье

И редко хладную хвалу.

Как часто бывает в литературных отношениях, те, против кого журнал мог быть направлен, нанесли упреждающие удары.

Услышишь суд глупца и смех толпы холодной:

Но ты останься тверд, спокоен и угрюм.

... Для развлеченья,

оставя книг ученье,

В досужий мне часок

У добренькой старушки

Душистый пью чаек;

Не похожу я к ручке,

Не шаркаю пред ней;

Она не приседает,

Но тотчас и вестей

Мне пропасть наболтает.

Когда же волны по брегам

Ревут, кипят и пеной плещут,

И гром гремит по небесам,

И молнии во мраке блещут;

Я удаляюсь от морей

В гостеприимные дубровы;

Земля мне кажется верней.

Как эта глупая луна

На этом глупом небосклоне...

Человек, в лихорадочном бреду находящийся, едва ли скажет что нелепее. Мы уже ничего не говорим о глупой луне: ей и действительно не мудрено поглупеть от разных нелепостей, обращаемых к ней нашими стихотворцами. Но глупый небосклон!!! Едва веришь глазам своим, что видишь это в печатной книге.

Прошел веселый жизни праздник,

Как мой задумчивый проказник,

Как Баратынский, я твержу:

«Нельзя ль найти подруги нежной?

Нельзя ль найти любви надежной?»

И ничего не нахожу.

Возможность брать без хлопот деньги в чужом кармане не обязывает знать меру, вместимость его; да и кто, при этой возможности, не станет брать полной горстью?

За что, за что ты отравила

Неисцелимо жизнь мою?

Ты как дитя мне говорила:

«Верь сердцу, я тебя люблю!»

И много ль жертв мне нужно было?

Будь непорочна, я просил,

Чтоб вечно я душой унылой

Тебя без ропота любил.