Робер Мерль

У белых слишком сильно развито представление о будущем. Не думать, принимать настоящее и гнать прочь тревогу!

Законодатели моды в общаге не брились, не мылись, надевали грязные свитера прямо на голое тело. Опрятные ребята вроде Менестреля были чуть ли не на подозрении, как носители буржуазного и контрреволюционного духа. Забавно, что такие простые вещи, как вода и мыло, возводятся в ранг жизненной философии.

Как выражается один из персонажей Сартра, я не развлекаюсь, а «отвлекаюсь».

Женщина создана не для мужчины, она существует для себя самой, следовательно, она распоряжается собой по собственному усмотрению.

Усталость, в сущности, нередко своего рода пассивное сопротивление все возрастающему бремени ответственности.

— У него умный вид, — сказала она, не отрывая глаз от Менестреля.

— Не умный, а смышленый, — сказал Жоме.

Она подняла брови.

— Какая разница?

— Для меня ум — это нечто всеобъемлющее, подразумевающее зрелость.

Kак все поверхностные люди, она просто влюблена в слово «глубина». И зануда, вдобавок: я, я, я, ни грана юмора. Любопытно, что у девочек, страдающих гипертрофией «я», это «я» редко заслуживает внимания.

Сегодня у нас первое общее собрание, на котором присутствуют все, включая трех женщин, Момо и нашего «серва». Мы явно демократизируемся.

Сколь долгим ни казалось бы ваше существование, вечной останется только ваша смерть.

Нет, я знаю, они меня обожают, да и я их тоже, но быть предметом обожания невыносимо.