Оскар Уайльд

Вы совершенно восхитительны, и в то же время вы сущий разрушитель морали.

… я действительно не терплю свою родню. Это потому, должно быть, что мы не выносим людей с теми же недостатками, что у нас.

Никогда я не позволю им рассматривать мое сердце под микроскопом.

Каждый уходящий месяц приближает вас к этому тяжёлому будущему.

— Сесили и Гвендолен непременно подружатся. Поручусь чем угодно, что через полчаса после встречи они назовут друг друга сестрами.

— Женщины приходят к этому только после того, как обзовут друг друга совсем иными именами.

Не знаю, можно ли вообще говорить о нас как о чужой собственности. Все мужчины — собственность замужних женщин. Это единственно верное определение того, что такое собственность замужних женщин. Мы же не принадлежим никому.

Женщины, защищаясь, всегда переходят в наступление. А их наступление часто кончается внезапной и необъяснимой сдачей.

Любовь питается повторением, и только повторение превращает простое вожделение в искусство. Притом каждый раз, когда влюбляешься, любишь впервые. Предмет страсти меняется, а страсть всегда остается единственной и неповторимой. Перемена только усиливает её.

— Я верю в величие нации.

— Оно только пережиток предприимчивости и напористости.

— В нём залог развития.

— Упадок мне милее.

— А как же искусство?

— Оно — болезнь.

— А любовь?

— Иллюзия.

— А религия?

— Распространённый суррогат веры.

— Вы скептик.

— Ничуть! Ведь скептицизм — начало веры.

— Да кто же вы?

— Определить — значит ограничить.

— Ну дайте мне хоть нить!..

— Нити обрываются. И вы рискуете заблудиться в лабиринте.