Нана Блик

Когда душа твоя чиста,

Откроются тебе места,

Но, слишком много очищая,

Ты будешь жить, изнемогая.

Уставший путник средь пустыни,

Нашедший райский уголок,

Не зная правил той святыни,

Не осквернить её не смог.

Он, пользуясь её благами,

Хотел владеть святыней сам,

И дух, сидящий за замками,

Не выдержал и вмиг восстал.

И был тот путник слаб душою:

Тщеславен, жаден и труслив.

И надо думать хоть порою,

Что мир бывает справедлив.

Что белое сияет лишь снаружи,

А чёрное страшнее изнутри,

Но можно часто обнаружить

Измену правил той игры.

Никто и никогда не сможет

Терпеть чужое как своё,

И даже совесть не поможет

Предать забвению чутьё.

О, люди, жадные до рая

Не смейте просто забывать

Рука хозяина, карая,

Заставит жизнью отдавать.

Блуждая по чужим мирам,

Я дом свой искренне искала,

Но, предаваясь лишь мечтам,

В реальности его теряла.

Будешь ли ты ступать по сырой земле, то никогда не споткнёшься. Будешь ли плыть по бурной воде, то никогда не утонешь. Захочешь ли пройти сквозь огонь, то никогда не обожжёшься. Ну, а если захочешь летать, то взмоешь птицей в небо. Ибо для тебя больше не существует преград, которые не смогла бы изменить я. И так будет вечно, поскольку в наших душах живёт любовь!

И в минуту настоящего блаженства и эйфории он всё же потерял контроль, превратившись в монстра. Худосочное костлявое зеленоватое существо с лицом и без лица с длинными костлявыми пальцами и горящими дырами вместо глаз и рта оказалось скованным подо мной, словно в плену.

Нечасто бывает такое в судьбе,

Что птицы решают остаться в гнезде,

Коль выпал случайно ты из гнезда,

Найди в себе силы вернуться туда.

Я многое пыталась изменить,

Я многое пыталась переделать,

Но жизнь сама заставила винить,

Сказав тихонько, что же нужно делать!

И мне бы сетовать на жизнь,

Но в бедах виноваты сами,

Мы где-то сильно напряглись,

А где-то стали тюфяками.

Но, благо, мы наделены

Возможностью всё переправить,

Но надо помнить, что «чины»

С трудом позволят вновь нам править!