Дэвид Герберт Лоуренс

Его раздосадовало вторжение: ведь уединение он ценил превыше всего — единственное и последнее, что осталось у него от свободы.

Считается, что женщина внутри нежная, как цветок. Но поверь, у некоторых мерзавок между ногами костяной клюв, и они рвут тебя на куски, так что становится тошно. И думают только, как ублажить самое себя! Только себя. Вот говорят о мужском эгоизме. Но поверь, мужскому эгоизму далеко до слепого женского эгоизма.

Современная женщина не в силах отключить разум, и бесконечные мысли — хуже всяких пыток.

Вы расплачиваетесь за строптивость одиночеством, а оно озлобляет душу.

Мир так сложен, непонятен, чудовищен. Простой люд так многочислен и невыносим...

Дело-то, по-моему, не во всяких там интрижках, связях — не они определяют нашу жизнь. Связь кончается, и всё, нет её… нет! Как прошлогоднего снега! А важно лишь то, что неподвластно времени. Мне важна моя жизнь, и все в протяженности и в развитии. А что эти сиюминутные связи? Особенно те, которые держатся не духом, а плотью? Всё как у птичек: раз-два и разлетелись, большего связи и не стоят. Правда, люди порой пытаются придать этим связям значительность. Смешно! А важна общность людей на протяжении всей жизни.

Всё возможно – поскольку смерть неотвратима, и всё было возможно, кроме смерти.

... всего лучше спится, когда делишь постель с тем, кого любишь. Тепло, чувство защищённости и мира в душе, полнейший покой, оттого что чувствуешь рядом родного человека, делает сон крепче, целительным для души и тела.