Чарльз Буковски

Его всегда удивляло то, что одни люди так торопятся в одну сторону, а другие так торопятся в другую. Кто-то из них, наверняка, не прав, а иначе это попросту какая-то грязная игра.

добрых людей с добрыми глазами очень мало

зато прекрасные кошки с великим изяществом прогуливаются по переулкам вселенной.

— Кто все эти черные люди в вашем районе? — спросила она.

— Я не знаю, кто они такие.

— Они сказали, что я могу зарабатывать 2000 долларов в неделю.

— Чем?

— Они не сказали.

Телефон все звонил.

Я поднял трубку.

— Алло?

— Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! — сказала она.

— Спасибо, — сказал я.

— Ты больше ничего не хочешь сказать?

— Нет.

— Чтоб ты говном подавился! — сказала она и бросила трубку.

Любовь, подумал я по пути в ванную, засыхает еще быстрее, чем сперма.

Мы только и делаем, что дрыхнем, жрем, валяемся да трахаемся. Как слизни. Слизневая любовь, вот как это называется.

Долго сидел в темноте, глядя в окно. В первый раз за пять дней я остался один. Я – человек, для которого уединение жизненно необходимо. Я не могу без него, как другие не могут без воды и пищи. Каждый день без одиночества отнимает у меня силу. Я не гордился своим одиночеством, но я был от него зависим. Темнота в комнате была для меня как свет солнца.

Он ушел или его поперли, вернее, он ушел и его поперли – да с каким треском – из «Геральд икзэминер» после того, как он возмутился, что они заретушировали младенцу Христу его писюльку и яички. Причем на обложке рождественского номера. «И это ведь даже не мой Бог, а их», – говорил мне Джон.

Лицо – первое, что вы теряете, когда удача поворачивается к вам жопой.

Никогда не смирюсь, что настанет день и все съежится до нуля – любовь, стихи, гладиолусы. И в конце нас просто набьют грязью, как дешевые тако.

Сражаться с житейскими бедствиями и побеждать благодаря крепкому семейному тылу. Он свято верил в это. Возьмите семью, подмешайте в нее веру в Бога, приправьте ароматом чувства Родины, добавьте десятичасовой рабочий день и получите то, что нужно, — ячейку общества.