Бернхард Шлинк

Система не может отсидеться, прячась от революции за лживыми утверждениями. Она уязвима, ее можно обезоружить и победить.

... серьёзные, действительно важные жизненные решения не бывают правильными или неправильными, просто начинается другая жизнь.

Одиссея — это история движения, одновременно целенаправленного и бесцельного, успешного и тщетного.

Отрицание — самый незаметный вид предательства.

Полученные в молодости крупные поражения направляют нашу жизнь в новое русло. А мелкие поражения не меняют нас, но продолжают беспокоить, оставаясь занозой в теле.

Но вот появляется возможность справиться с поражением, эта возможность выглядит реальной и близкой, но на самом деле оказывается ложной.

Когда родители умерли — отец, потом и мать, — я подумал: ну вот, теперь ты свободен, можешь заниматься, чем хочешь. Но родители никуда не делись из моих мыслей и по-прежнему дают мне наставления.

Любовь не есть предмет чувства, она — предмет воли.

Как же мы беззащитны в бессоные ночи! Отданные во власть глупым мыслям, с которыми наш бодрствующий ум управился бы в два счета, во власть безнадежного уныния, от которого в дневное время ты спаешься мелкими достижениями вроде постиранного белья, удачно припаркованной машины...

Если мир считает, что подчинение требованиям справедливости приведет его к гибели, то он волен их отвергнуть и нести за это ответственность, справедливость же не обязана умерять строгость своих требований.

Впрочем, пробуждение от дурного сна не всегда приносит с собою облегчение. Иногда, лишь пробуждаясь, осознаешь весь ужас кошмара или то, что во сне открылась ужасная правда.