Альфред де Мюссе

Я блуждал по тёмным улицам; я глядел на все эти освещённые окна, на все эти таинственные гнезда, которые свили себе люди, на проезжавшие мимо экипажи, на сновавших прохожих. О, какое одиночество! Какой печальный дым над этими крышами! Какая скорбь в этих извилистых улицах, где все топчутся, работают и надрываются, где множество незнакомых людей ходит, задевая локтем друг друга, — клоака, где общаются только тела, оставляя души одинокими.

Некоторые жизненные события похожи на те мощные течения, какие встречаются в глубине море. Рок, случайность, провидение — не всё ли равно, как назвать их?

Можете вы составить себе какое-нибудь понятие о чём-то, что не имеет конца, — вы, родившийся вчера и обречённый умереть завтра?..

Благодарите Бога за то, что он показывает вам небеса, и не считайте себя птицей только оттого, что вам хочется взмахнуть крылом.

Можно двадцать лет колебаться перед тем, как сделаешь шаг, но нельзя отступить, когда он уже сделан.

Биение крови в артериях — странные часы, тиканье которых мы слышим только ночью.

Быть с людьми, которых любишь, — говорит Лабрюйер, — это всё, что нам нужно. Мечтать, говорить с ними, молчать возле них, думать о них, думать о вещах более безразличных, но в их присутствии, — не всё ли равно, что делать, лишь бы быть с ними.

Благоразумие... — огромный камень, который мы непрерывно катим вверх и который постоянно падает обратно нам на голову.