Алексей Константинович Толстой

От зла лишь зло родится — все едино:

Себе ль мы им служить хотим иль царству —

Оно ни нам, ни царству впрок нейдет!

Когда, шумя, в морскую бурю волны

Грозят корабль со грузом поглотить,

Безумен тот, кто из своих сокровищ

Не бросит часть, чтоб целое спасти.

Часть прав моих в пучину я бросаю,

Но мой корабль от гибели спасаю!

Пути творца необъяснимы,

Его судеб таинствен ход,

Блажен, кто всех сомнений мимо

Дорогой светлою идет!

Загадочно женское сердце! Ему нравится сегодня, что вчера возбуждало его ненависть!

К чему душа, когда любовь погибла!

Теперь мне боле нечего терять -

И смерть и ад на бой я вызываю!

Простим же грешной тени Ивана Васильевича, но помянем добром тех, которые, завися от него, устояли в добре, ибо тяжело не упасть в такое время, когда все понятия извращаются, когда низость называется добродетелью, предательство входит в закон, а самая честь и человеческое достоинство почитаются преступным нарушением долга! Мир праху вашему, люди честные!

Не прав перед другими

Всяк, кто живет! Вся разница меж нас:

Кто для чего не прав бывает. Если,

Чтоб тьмы людей счастливыми соделать,

Я большую неправость совершил,

Чем тот, который блага никакого

Им не принес,— кто ж, он иль я, виновней

Пред Господом?

Кто этот вор, неслыханный и дерзкий?

Селения к нему перебегают —

Молвой Москва встревожена — его

Нам презирать нельзя! Доколь не сможем

Назвать его по имени, он будет

Димитрием в глазах толпы! Возможно ль?

День был светлый, солнечный, один из тех дней, когда вся природа дышит чем-то праздничным, цветы кажутся ярче, небо голубее, вдали прозрачными струями зыблется воздух, и человеку делается так легко, как будто бы душа его сама перешла в природу, и трепещет на каждом листе, и качается на каждой былинке.