Александр Островский

Наш народ простой, смирный, терпеливый народ; я тебе скажу, его можно грабить.

Ни папаши, ни мамаши,

Дома нету никого,

Дома нету никого,

Полезай, милый, в окно.

Ты выправь мне такой лист, чтобы был я как есть природный дворянин, да тогда учтивости от меня и спрашивай.

Какая такая честь? Нажил капитал, вот тебе и честь. Что больше капиталу, то больше и чести.

Нынче без капитала нельзя.

В тоске и в скуке, братец ты мой, дурные мысли в голову приходят.

А отчего это он спит так? Оттого, что капитал! А ты вот тут майся всю ночь. Награбил денег, а я ему их стереги!

Живы еще все покудова? Домочадцы и все православные христиане? Источники водные еще не иссяклись?

Я все хирею: то колики, то сердце бьется как маятник; все как словно тебя подманивает али плывешь по морю, так вот и рябит меланхолия в глазах.

Храбростью-то никого не удивишь, а лучше тихим-то манерцем дельце обделать. Там после суди владыка на втором пришествии. Хлопот-то только куча. Дом-то и лавки я на тебя заложу.