Иван Александрович Ильин. Наши задачи

В конце двадцатых годов генерал Евгений Карлович Миллер сказал умное и крылатое слово: «Есть прекрасный способ перессорить всю эмиграцию: надо попытаться всю ее объединить»…

0.00

Другие цитаты по теме

— Здравствуйте, уважаемые радиослушатели, это оппозиционная радиостанция «Эхо Москвы». На часах три часа ночи, с вами я — Алексей Венедиктов и моя авторская программа — «Думающие люди». И у меня в руках в руках музыкальный диск одной молодой группы, ребята поют оппозиционные песни. Их не крутит ни одна российская радиостанция... Сегодня мы будем слушать дебютный альбом, который называется — «Колокол правды». Мы все услышим эти песни в первый раз. Пожалуйста ребята!

— Первая песня, с которой хотелось бы начать, называется: «Пора валить!»

— Чудесно! Ребята очень тонко чувствуют настроение думающих масс. «Пора валить!» на «Эхо Москвы».

— Мне нечем платить за воду и свет!

Здесь никакой перспективы нет!

Мне надоело так плохо жить,

Из этой страны пора валить!

Я уезжаю в Россию!

Прощай Пакистан!

Переезжаю в Россию!

Здравствуй, Тёплый Стан!

— И у нас реклама на «Эхо Москвы». Ребята, вы понимаете, где вы находитесь, да? Вы понимаете, что это за радио? Мы «Эхо Москвы». Вы понимаете? Мы — радио, которое придумал не Попов, а Маркони!

А в Нижнем Новгороде вообще смешно получилось: на несогласованный митинг Навального не пустила полиция. При этом не помешав трибуну записать в отделении, на фоне находящегося при исполнении полицейского, записать обращение к соратникам с призывом выходить на улицу даже и без него. Несмотря на призыв, на улицу никто не вышел (а мы, напомню, как раз и ценим стабильность), но вот что во всей этой истории интересно: это то, что полиция, как будто уберегала Алексея Навального от беды. Если кто не знает, то я напомню, что Алексей Анатольевич Навальный — единственный в нашей стране человек с двумя условными сроками (один из которых по тяжкой статье) и при этом ещё и с действующим загранпаспортом. И вот с таким-то счастьем и на свободе, Алексей Анатольевич ходит по тонкой грани имени Ильдара Дадина: более двух административных нарушений в течение 180 дней грозят нарушителю уголовным преследованием. Два административных нарушения за последние 180 дней у Навального есть. Совершить третье ему не позволили полицейские. Ответ на вопрос: «почему?» я предлагаю поискать читателю самостоятельно.

Оппозиция хочет сжульничать. Она ведет себя как наперсточник на вокзале. Так ведут себя те, кто на самом деле жаждет не выборов, а хочет совершить под выборный шумок государственный переворот. Такие выборы — всего лишь ширма, всего лишь фикция, ибо нет в украинском законодательстве норм, по которым данные выборы могли быть организованы.

— Я знаю, во что можно без света поиграть.

— В подпольный кружок демократической оппозиции?

— Никакого повода для похорон российского либерализма я не вижу! [реплика Сергея Борисовича Станкевича]

— Да нет никакого повода хоронить, потому что невозможно найти покойника!

Все законы общественной жизни могут быть выражены так: чем труднее народу дается государственное объединение и чем необходимее оно в данный период его истории, — тем сильнее должна быть его государственная власть. Слабая власть есть своего рода «роскошь», которую может себе позволить только народ, находящийся в исключительно благоприятных условиях; не тот народ, которого все еще тянет в анархию...

Ибо политика есть искусство объединять людей — приводить к одному знаменателю многоголовые и разнообразные желания людей. Здесь дело не в том, чтобы люди «сговорились друг с другом на чем угодно», ибо они могут согласиться и на антиполитической программе и на противогосударственных основах … Нужно политическое единение — политическое и по форме, и по содержанию: лояльное, правовое, свободное по форме и общенародное, справедливое, органическое и зиждущее по содержанию. И в этом состоит задача истинной политики. Поэтому политика есть волевое искусство, — искусство социального воления. Надо организовать и верно выразить единую всенародную волю, и притом так, чтобы это единение не растратило по дороге силу совокупного решения.

... О той же самой «болотной» публике. Эта городская среда людей творческих, полутворческих профессий, а также низшее и среднее звено менеджмента. Менеджмента какого? Понимаешь, что значительная часть московской среды – это паразитарный слой? Он существует не на реальной добавленной стоимости, а как все наши банки. Наши банки же не кредитуют экономику. Они же занимаются финансовыми манипуляциями, практически полностью. И на этом зарабатывают деньги. Госбанки крупнейшие выделяют какие-то деньги по решению власти. Но это не кредитование. Это вообще не банковская деятельность. Это фондирование. Такое же, как советское, только гораздо более примитивное. Я помню свою первую программу на телевидении. Это было на ТВЦ… Опять же, пустили непонятно зачем. Это была очень смешная команда. Я не буду говорить про политическую тему, но она была про глистов, привязанным к конкретным политическим обстоятельствам. Там было определенное глиста. Глист – это существо, живущее за счёт субъекта, но считающее себя совершенно независимым от этого субъекта. Это про независимость. То есть оно питается этим субъектом, но оно полностью независимо. Вот это есть политика глистов. Так вот — большинство этих людей являются глистами, которые протестуют против тела, которым они питаются.

Россия – не человеческая пыль и не хаос. Она есть, прежде всего, великий народ, не промотавший своих сил и не отчаявшийся в своем призвании. Этот народ изголодался по свободному порядку, по мирному труду, по собственности и по национальной культуре. Не хороните же его преждевременно! Придет исторический час, он восстанет из мнимого гроба и потребует назад свои права!

Демократические выборы являются лишь условно целесообразным средством для безусловно верной цели (отбор лучших). Если такая цель и такое средство сталкиваются, то условное средство должно уступить безусловной цели. Требование, чтобы правили лучшие, относится к самому естеству, к самой идее государства; строй, при котором у власти водворятся худшие, будет жизненно обречён и рухнет рано или поздно, с большим или меньшим позором.