Кто ж вам, мужикам, дал право за нас решать — кого нам любить, как нам жить? Что же вы нас за дешёвок-то держите?
Ничто так не помогает мужчине чувствовать себя стариком, как юная дева.
Кто ж вам, мужикам, дал право за нас решать — кого нам любить, как нам жить? Что же вы нас за дешёвок-то держите?
Да поможет Бог нам, влюбленным женщинам, – подумала она, – всем, влюбленным в безумных мужчин, отдающим им все и жертвующим ради них всем, а потом ставших для них мусором, на который не стоит и смотреть!
Вообще я в этом случае — да и в иных тоже — пришёл к выводу, что мужчины, возможно, больше страдают или, если взглянуть на дело иначе, обнаруживают меньшую сопротивляемость, а вот женщины всегда страдают безвинно, и это не потому, что они тут «бессильны что-либо поделать», а в самом изначальном, прямом смысле, хотя он, наверное, в конечном счете оказывается всё тем же «бессилием».
Мужчины живут в настоящем, когда женщины — в будущем. Пока молодой человек готовит прекрасное начало нового романа, девушка уже видит его трагическое завершение.
Не удивительно, что мужчины не принимают женщин всерьез, — тех учат хорошим манерам в то время, как мужчины изучают древние языки.
Я безнаказанно попирала закон — закон, по которому этот мир принадлежит мужчинам, — я осмеливалась быть в этом мире свободной и независимой женщиной. Я осуждена за шпионаж, хотя доставались мне только обрывки сплетен из великосветских салонов.
Никто не думает, что для светской дамы важно иметь какие-то познания. Мужчины ценят только ничего не стоящий цветок — красоту.
Возьмите всю поэзию, всю живопись, скульптуру, начиная с любовных стихов и голых Венер и Фрин, вы видите, что женщина есть орудие наслаждения; И заметьте хитрость дьявола: ну, наслажденье, удовольствие, так так бы и знать, что удовольствие, что женщина сладкий кусок. Нет, сначала рыцари уверяли, что они боготворят женщину (боготворят, а всё-таки смотрят на неё как на орудие наслаждения). Теперь уже уверяют, что уважают женщину. Одни уступают ей место, поднимают ей платки; другие признают её права на занимание всех должностей, на участие в правлении и т. д. Это все делают, а взгляд на неё всё тот же. Она орудие наслаждения. Тело её есть средство наслаждения. И она знает это. Всё равно как рабство. Рабство ведь есть не что иное, как пользованье одних подневольным трудом многих. То же и с эмансипацией женщины. Рабство женщины ведь только в том, что люди желают и считают очень хорошим пользоваться ею как орудием наслаждения. Ну, и вот освобождают женщину, дают ей всякие права, равные мужчине, но продолжают смотреть на неё как на орудие наслаждения, так воспитывают её и в детстве и общественным мнением. И вот она всё такая же приниженная, развращенная раба, и мужчина всё такой же развращенный рабовладелец.