Видишь только своего Ангела и никогда не видишь чужого.
Бесконечный фарс! Меня заставляет плакать моя невинность. Жизнь — это фарс, который играют все.
Farce continuelle! Mon innocence me ferait pleurer. La vie est la farce à mener par tous.
Видишь только своего Ангела и никогда не видишь чужого.
Бесконечный фарс! Меня заставляет плакать моя невинность. Жизнь — это фарс, который играют все.
Farce continuelle! Mon innocence me ferait pleurer. La vie est la farce à mener par tous.
Возле его уснувшего дорогого мне тела сколько бессонных ночей провела я, пытаясь понять, почему он так хочет бежать от реального мира. Я понимала, не испытывая за него страха, что он может стать опасным для общества. Возможно, он обладает секретом, как изменить жизнь! И сама себе возражала: нет, он только ищет этот секрет.
Бесконечный фарс! Меня заставляет плакать моя невинность. Жизнь — это фарс, который играют все.
Farce continuelle! Mon innocence me ferait pleurer. La vie est la farce à mener par tous.
Я шла за ним, как бы далеко он ни заходил в своих действиях, странных и сложных, дурных и хороших: я была уверена, что никогда мне не будет дано войти в его мир.
Я вернусь с железными мускулами, с темною кожей и яростными глазами: глядя на эту маску, меня сочтут за представителя сильной расы. У меня будет золото: я стану праздным и грубым. Женщины заботятся о свирепых калеках....
Теперь я проклят, родина внушает мне отвращение. Лучше всего пьяный сон, на прибрежном песке.
Я призывал палачей, чтобы, погибая, кусать приклады их ружей. Все бедствия я призывал, чтоб задохнуться в песках и в крови. Несчастье стало моим божеством. Я валялся в грязи. Обсыхал на ветру преступленья. Шутки шутил с безумьем. И весна принесла мне чудовищный смех идиота. Однако совсем недавно, обнаружив, что я нахожусь на грани последнего хрипа, я ключ решил отыскать от старого пиршества, где, может быть, снова обрету аппетит!
Этот ключ — милосердие. Такое решение доказывает, что я находился в бреду!
Ты не знaешь, кудa ты идешь, зaчем ты идешь, входишь всюду, отвечaешь нa все. Убить тебя — все рaвно что убить труп. Утром мой взгляд был тaким пустым, облик тaким мертвым, что те, кого я встречaл, меня, может быть, не видели.