Знаешь, я чувствую себя разведчиком: общаюсь с абсолютно разными людьми, и все не мои. Всё исследую, внедряюсь, дружу, собираю информацию. Но я никак не пойму: на кого я работаю?
Возможно, мы никогда не перестаем сводить всё, что делаем, говорим и во что верим, к этому единственному утверждению: я хочу быть частью чего-то.
Сколько раз за прожитые годы я находил причины и отговорки, чтобы не общаться с окружающими. Собственно, если у меня не было весомой причины для разговора, я и не разговаривал. Просто не мог заговорить так свободно, как хотелось бы. Иначе говоря, одиночки – это люди с обострённым чувством цели.
Мысль о том, что я, возможно, психопат, не была для меня новой — я давно знал, что не умею общаться с другими людьми. Я не понимал их — они не понимали меня, а язык эмоций, на котором они говорили, был для меня китайской грамотой.
Я хотела быть своей среди своих. Когда растёшь, всё твоё существование сосредоточено на этом.
Я попала в хороший класс, кого-то из одноклассников я знала уже раньше, но большинство было новенькими, и я обнаружила, что люди бывают приветливыми, что я могу приобрести новых друзей, и что с ними мне может быть хорошо и весело.
Я так и не научился нормально общаться с людьми. Я хочу отвечать им взаимностью, но у меня ничего не выходит. Словно между нами невидимая черта, которую я не могу переступить.
— Тебе надо научиться обращаться с людьми, находить к каждому особый подход.
— Не могу.
— Почему?
— Я с детства лишен нужного для этого чувства.
— Оно приобретается.
— У меня нет органа, которым его приобретают. Не знаю, то ли мне недостает чего-то, то ли во мне есть что-то лишнее. Кроме того, я не люблю людей, к которым нужен особый подход.
Знаешь, по-моему, я готов писать тебе всякую ерунду, лишь бы ты время от времени вспоминала меня.
Cлайд с цитатой