Как я трогал тебя! Даже губ моих медью
Трогал так, как трагедией трогают зал.
Поцелуй был как лето. Он медлил и медлил,
Лишь потом разражалась гроза.
Как я трогал тебя! Даже губ моих медью
Трогал так, как трагедией трогают зал.
Поцелуй был как лето. Он медлил и медлил,
Лишь потом разражалась гроза.
Тучи, кaк вoлoсы, встaли дыбoм
Нaд дымнoй, блeднoй Нeвoй
Ктo ты! O, ктo ты! Ктo бы ты ни был,
Гopoд — вымысeл твoй.
Улицы pвутся, кaк мысли, к гaвaни
чepнoй peкoй мaнифeстoв.
Нeт, и в мoгилe глуxoй и в сaвaнe
Ты нe нaшёл сeбe мeстa.
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной,
И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.
Я так люблю тебя, что даже небрежен и равнодушен, ты такая своя, точно всегда была моей сестрой, и первой любовью, и женой, и матерью, и всем тем, чем была для меня женщина. Ты — Та Женщина.
Сними ладонь с моей груди,
Мы провода под током.
Друг к другу вновь, того гляди,
Нас бросит ненароком.
И русская судьба безбрежней,
Чем может грезиться во сне,
И вечно остается прежней
При небывалой новизне.
Мы сядем в час и встанем в третьем,
Я с книгою, ты с вышиваньем,
И на рассвете не заметим,
Как целоваться перестанем.
В тот день всю тебя, от гребёнок до ног,
Как трагик в провинции драму Шекспирову,
Носил я с собою и знал назубок,
Шатался по городу и репетировал.
Ты здесь, мы в воздухе одном.
Твое присутствие, как город,
Как тихий Киев за окном,
Который в зной лучей обернут,
Который спит, не опочив,
И сном борим, но не поборот,
Срывает с шеи кирпичи,
Как потный чесучовый ворот,
В котором, пропотев листвой
От взятых только что препятствий,
На побежденной мостовой
Устало тополя толпятся.