— У меня из головы не выходит плакат, который я видел на станции метро той ночью, когда убил двоих чернокожих ребят, — фотография теленка, он смотрит в камеру, глаза расширенные, он напуган вспышкой, его туловище словно в каком-то ящике, а ниже большими черными буквами написано: “Вопрос: Почему Этот Теленок Не Может Ходить?” И потом “Ответ: Потому Что У Него Всего Две Ноги”. А потом я увидел еще один плакат, то же самое фото, тот же самый теленок, но под ним стояло: “Воздержитесь От Публикаций”. — Я замолкаю, не выпуская из рук хлебную палочку, потом спрашиваю:
— Ты вообще слушаешь меня, или я рассказываю… э-э-э… ведерку со льдом?
Все это я произношу, глядя в упор на Эвелин, четко выговаривая слова, пытаясь выразить себя, она открывает рот и я наконец жду, что она догадается, какой я на самом деле. Впервые за время нашего знакомства она пытается произнести что-то любопытное, я напрягаю внимание, и она спрашивает:
— Это что…
— Да? — лишь в этот единственный момент за весь вечер я испытываю искренний интерес к тому, что она скажет, и побуждаю ее продолжать:
— Да-да, я слушаю тебя?
— Это что… Ивана Трамп? — спрашивает она, указывая куда-то позади меня.