— Нам будет очень весело привет, для начала привет. [новый ординатор обнимает Кристину]
— Оу, оу, оу.
— Прости, я сделала тебе больно?
— Нет, вы меня коснулись.
— Нам будет очень весело привет, для начала привет. [новый ординатор обнимает Кристину]
— Оу, оу, оу.
— Прости, я сделала тебе больно?
— Нет, вы меня коснулись.
— Когда будешь стоять у алтаря, просто говори от сердца.
— Сердце — это орган. Оно качает кровь, иногда забивается. Оно не умеет разговаривать, у него нет маленьких губок.
— Да, но у тебя много душевных терзаний.
— Терзаний?
— У твоей мамы болезнь Альцгеймера, с отцом ты не общаешься...
— ... пьешь много текилы и спишь не с теми парнями. А теперь терзания есть и у Иззи.
— И что, я теперь президент сообщества людей с неудавшимися судьбами?
Отсутствие близких — это один из факторов, поэтому мы и собрались здесь. Пациент на грани. Можно целый день обсуждать критерии, уровень очищения креатинина низок, но он не критичен, его грибковая пневмония излечима. Он на грани. Я приняла участие в двадцати семи трансплантациях, и всегда воля пациента к жизни важнее всего. А Рой хочет жить. Если мы дадим новые легкие, они не пропадут зря. Он будет жить, я уверена.
Я выросла в Беверли-Хиллз. Китайский я знаю только в меню ресторанов. И к тому же я кореянка.
Ты высокого роста, у тебя идеальная грудь, длинные волосы. Если бы я была на твоём месте, я бы везде ходила голой. У меня бы не было работы, не было умений, я бы даже читать не умела. Просто была бы голой.
Я выросла в Беверли-Хиллз. Китайский я знаю только в меню ресторанов. И к тому же я кореянка.