Некоторые улыбки могут подолгу жить на лицах мужчин и женщин, не исчезая столетиями. Они даже достаются в наследство следующим поколениям.
Всякий раз, когда Европа заболевает, она просит прописать лекарство Балканам.
Некоторые улыбки могут подолгу жить на лицах мужчин и женщин, не исчезая столетиями. Они даже достаются в наследство следующим поколениям.
Всякий раз, когда Европа заболевает, она просит прописать лекарство Балканам.
Приходи в пять тридцать. Куда угодно, только не опаздывай.
Видишь, наверху, на горах, лежит снег. И ты думаешь, что там лишь один снег. Но это не так. Там три снега, причем это можно ясно увидеть и различить даже отсюда. Один снег — прошлогодний, второй, тот, что виднеется под ним, позапрошлогодний, а верхний — снег этого года. Снег всегда белый, но каждый год разный. Также и с любовью. Не важно, сколько ей лет, важно, меняется она или нет. Если скажешь: моя любовь уже три года одинакова, знай, что твоя любовь умерла. Любовь жива до тех пор, пока она изменяется. Стоит ей перестать изменяться — это конец.
Тот, кто всегда думает только о врагах, обретет их, но погубит друзей.
Мы не знаем, кто видит наши сны.
— Что это за кровать? — спросила я его, показывая на предмет из кованого железа.
— Это кровать на три персоны. Третья персона всегда ее покидает.
— Как так?
— Очень просто. Когда женщина забеременеет, из ее кровати исчезает муж. Когда ребенок подрастет, он покидает постель, и в нее возвращается муж или приходит любовник. Если постель покинет жена, туда вселяется любовница. И так далее...
В течение нашей жизни мы нередко оказываемся в раю, но помним только изгнание...
Всякий раз, когда Европа заболевает, она просит прописать лекарство Балканам.
... чтобы быть счастливым, нужен дар. Для счастья нужен слух, как для пения или танцев. Поэтому я думаю, что счастье передается по наследству и его можно завещать.
У молодых есть время быть мудрыми, а у меня на это времени больше нет.