— Любишь сладкое?
— Люблю.
— Не по-мужски.
Когда с нами ничего не случается, а душа наша похожа на сверкающую новогоднюю ёлку, тогда эти чужие истории — фильмы ли, книги, Древний Рим — притягивают издалека, как окна первых этажей: заглянуть краем, но никогда не знакомиться, не приходить в гости; чтобы верить, что что-то действительно случилось; понимаете?
— Она пишет, будто шьёт лоскутное одеяло.
— Звучит замечательно. Все ведьмы мечтают о лоскутном одеяле.
Весна, ранняя, серая, странная, когда кажется: ничего больше не будет: ни лета, ни осени — только вот это молчание предснежное, преддождевое, серое небо, перламутровое, с тонкими переливами акварельными на горизонте....
— Тебе не страшно тут жить одному?
— А чего мне бояться, если я тут один?
— Ну, привидений.
— Бояться надо живых, а не приведений.
Чудесная история со мной приключилась, правда? Положу письмо в ящик стола, потом другими бумагами завалю, вырезками из журналов, забуду; а потом окажется, что она была самая главная — за всю жизнь.
Обожаю круглосуточные супермаркеты и круглосуточные книжные магазины. Мне кажется, это места, из которых можно попасть в другие миры, такая глючная роскошь и тишина, скопления вещей...
Всё замирало внутри от её смеха, от её голоса, будто он стоял на пороге вертолёта на совсем не учебной высоте и собирался прыгать впервые в жизни с парашютом, без инструктора, без обучения; где учат любить?
Мне хочется быть человеком, прожить свой срок, иметь детей, любить, мерзнуть, греться у камина, пить крепкий чай, горячий глинтвейн, есть мороженное; умирать от боли, выздоравливать; и мне хотелось бы, чтобы вот такая девушка была рядом со мной всю мою жизнь и чтобы мы старились вместе и увидели наших внуков; мне хотелось Рождества, ошибок, ссор, падения с лыж и саней, разочарований; мне хотелось, чтобы мое сердце билось, как сумасшедшее, когда она разворачивает мой подарок.
А зачем тратить время на тех, кто не рядом, мысли, чувства, особенно лучшие? Это жалость к себе — создание кумиров.
Когда облекаешь действительность в слова, она теряет общечеловеческий смысл — и становится твоей собственностью, как чувства, успевшие спрятаться в дневник; можно превратить во что хочешь.
Cлайд с цитатой