Девушка, которую ты помнишь, — это вовсе не я.
– Можно задать тебе вопрос? Как ты узнал, что там стоит тачка, и будет на что упасть?
– Я не знал. В такие вещи надо просто верить.
Девушка, которую ты помнишь, — это вовсе не я.
– Можно задать тебе вопрос? Как ты узнал, что там стоит тачка, и будет на что упасть?
– Я не знал. В такие вещи надо просто верить.
– А яйца у тебя не фиговые, брат.
– Да, я в курсе.
– Повезло тебе, что я промазала.
– Ты попала, куда целилась.
– Да ну? Что это с тобой.. жажда смерти мучает?
– А без смерти никак? Я погонять приехал.
– Пешком уйдешь.
– Рванули?
– На твои похороны.
– Мы болтаем или едем?
— Этот первый шрам ты получила в день нашего знакомства, тебе было 15, один парнишка решил форсануть и проиграл тачку, а потом разбил ее рядом с тобой — ты поранилась, хотя могла потерять руку.
— А ты, наверное, меня спас?
— Нет, я был тем, кто решил форсануть.
— Мелочи не одолжишь?
— Ты серьёзно? Ты ж миллионер, а всё шаришься мелочь собираешь.
— Я хочу остаться миллионером.
— О словах «амнистия» и «помилование» можете забыть.
— Мы забыли о них, как только появились на свет.
Группа, которую мы ищем, ударила как гром и исчезла как дым. В одиночку ты к ним даже близко не подойдешь. Я гонялся за ними на четырех континентах в двенадцати странах, и поверь мне, я сейчас меньше всего хочу стоять тут перед тобой и как девочка-скаут умолять тебя купить печеньки.
Если женщина начинает по тебе палить — это верный знак, что к ней лучше не подкатывать.