... между развлечениями и реальностью нет ничего общего. Развлечения — это, в некотором смысле, прямая противоположность реальности.
... дети любят динозавров из-за того, что эти гигантские создания — наглядное воплощение невероятной силы и абсолютной власти. Динозавры подсознательно ассоциируются у них с образом родителей. Это же идеальные символические родители — таинственные, притягательные и пугающие. И дети искренне любят их, как любят своих родителей.
Мы с вами — свидетели упадка гибели научной эпохи. Наука, так же как изжившие себя системы, самоуничтожается. Набрав огромную мощь, она оказывается не в состоянии совладеть с этим могуществом. Потому что всё сейчас происходит очень и очень быстро. Пятнадцать лет назад все сходили с ума по атомной бомбе. Вот это было настоящее могущество! Никто тогда ни о чём больше и не думал. И вот, всего через десять лет после атомной бомбы, мы получаем новую могущественную силу — генетику. А генетика на самом деле гораздо могущественнее атомной бомбы. И она может попасть в руки кому угодно. Её продукты попадают в комплект принадлежностей садовника. В школьные лабораторию, где дети учатся ставить всякие опыты. В дешёвые лаборатории всяких террористов и политических диктаторов. И у каждого, кому попадет в руки такая мощь, должен возникнуть естественный вопрос: «Что я буду делать с таким могуществом?» А это, пожалуй, единственный вопрос, на который современная наука не может ответить.
... ученые не могут иначе. Им необходимо оставлять свои следы на всем, к чему они прикасаются. Они не могут просто понимать явления и оценивать их по достоинству. Они не могут просто принять законы природы и следовать им. Им обязательно нужно сотворить что нибудь неестственное! Таков удел ученых, и теперь у нас целые человеческие сообщества пытаются быть учеными...
Ученые старательно нагородили огромную кучу всякого дерьма собачьего только для того, чтобы объяснить, как и почему они стремятся постичь «законы природы». Все это правдоподобно с виду, однако на самом деле ими движет совсем иное. Никто не станет стараться ради такой бессмысленной абстракции, как «поиск истины». На самом деле ученые всегда стремятся к каким-то достижениям. Они думают только о том, удастся ли это им что-то совершить. И они почему-то никогда не задумываются — а стоит ли вообще совершать это «что-то»?
И в Диснейленде, и в Военно-морском флоте — везде большие начальники ведут себя одинаково. Им никогда нет дела до причины технических неполадок, они никогда не удосуживаются вникнуть в ситуацию — думают, что все проблемы можно решить только криком.
Мы существуем на планете один краткий миг, и если завтра все мы исчезнем — планета этого даже не заметит.
Мы воображаем, что любая внезапная перемена — это что-то выходящее за пределы нормального, за границы обычного порядка вещей. Несчастная случайность, вроде автомобильной катастрофы. Или нечто от нас не зависящее — как смертельная болезнь. Мы не желаем признавать, что внезапные, резкие и непредсказуемые изменения на самом деле естественным образом заложены в ткань существования.
Практически любой вид могущества требует значительных жертв от того, кто этого могущества жаждет. Таков принцип ученичества, он существует многие века. И не важно, какое именно могущество вы желаете обрести. Стать президентом компании. Получить черный пояс по карате. Стать гуру, духовным наставником. Чего бы вы не пожелал достичь человек — чтобы это получить, он должен потратить своё время, накопить знания и практический опыт, одним словом, он должен затрать определённые, и весьма немалые усилия. Чтобы много получить — нужно много отдать взамен. Желанное могущество должно очень много значить для человека, который его жаждет. И тогда. когда он это получит то, к чему стремился, — это будет его собственное, неотъемлемое, заслуженное могущество. Его уже никак нельзя будет отнять — оно в самом человеке, в его натуре.
Все крупные изменения в чём-то подобны смерти. Пока это не случится, невозможно узнать, что будет после.
Cлайд с цитатой