Я вдруг понял, что сразу произносить глупые мысли гораздо проще, чем сначала их обдумывать.
У дураков учусь, как не надо делать, у мудрых — как надо.
Я вдруг понял, что сразу произносить глупые мысли гораздо проще, чем сначала их обдумывать.
Часа через два у Порри затекли ноги и руки, а магическому зрению стали мерещиться зеленые чертики — точь-в-точь как у дяди Петроффа.
— Так вот ты где! Хорошая позиция. Все зоны подлета сов простреливаются, гипогрифу тоже не проскочить, ну, а дракон… ну, а что дракон? Если дракон, то все, полный крендель, тут уж никакая стратегия не поможет. Харл, можно просто Харлей. Значит, желаешь ты науке-технике учиться, а предки ни в какую? Хотят заслать тебя в чудо-юдо-школу Первертс?
— Да! И ведь зашлют! И что же делать?
— А ничего не делать, езжай в школу. Вот я все детство мечтал выучиться на психоаналитика, а меня отправили в Первертс. И что ты думаешь? Теперь я преподаватель этой самой школы. И, ты думаешь, — преподаватель чего? Психоанализа? А вот и не угадал. Преподаватель хорошего-по-возможности-обращения-с-магическими-будь-они-неладны-животными, во как. Ну и что ты по этому поводу думаешь?
— Молчать! Волшебник Жужу прочтет твои мысли... Мммм... Да! Ты переживаешь, что твоя сестра Зария унизит тебя, если узнает о твоей...
— Эй! Ты же должен читать мысли Така!
— Да, но твои гораздо интереснее.
— Пусть полежит. До Масленицы.
— Чё?
— Подождем, говорю, Масленицы и фьиить!
— Чё???
— Масленица, говорю придет, тогда и...
— Куда... придет?
— Да ну тебя...
— Слышь, а кто это — «Масленица»?
— Тьфу ты!
Вам, ребята, надо перестать думать о сексе. В жизни еще много чего, знаете ли... Ничего в голову не приходит, но что-то должно быть.
Простые жители Лондона до сих пор с содроганием вспоминают нашествие пятиногих страусов, неделю подпрыгивающих яиц и ноябрьский ливень-тараканопад. Сам Дик вершиной своего творчества считал массовое самоубийство городских винчестеров.