— В тебя бросили коровьей лепешкой, и ты решил убить их всех?! Они голодают, глупец! Из-за войны, которую ты начал!
— Ты говоришь с королем!
— А теперь я ударил короля. Разве моя рука отсохла?
— В тебя бросили коровьей лепешкой, и ты решил убить их всех?! Они голодают, глупец! Из-за войны, которую ты начал!
— Ты говоришь с королем!
— А теперь я ударил короля. Разве моя рука отсохла?
— Ты больше не имеешь права ее мучить.
— Я могу мучить кого угодно. Запомни это, маленькое чудовище.
— О, чудовище! Может, тебе тогда стоит быть повежливее? Чудовища опасны, а короли нынче мрут как мухи.
— Король делает что хочет.
— Эйерис Таргариен тоже делал что хотел. Разве мать не рассказывала тебе, что с ним случилось?
Трудно надеть поводок на пса, у которого на голове корона.
— Вы пили весь путь через Узкое море.
— Тогда зачем прекращать?
— Потому что мы обсуждаем будущее нашей страны.
— Дерьмовое будущее. Так же как и прошлое.
У меня был другой, довольно специфический, повод для огорчения: я оставил в комнате на столе авторучку и часы — все свое богатство. Я рассчитывал продать эти предметы, и если бы мне удалось бежать, то на вырученные деньги я сумел бы протянуть несколько дней — до тех пор, пока друзья помогут как-то устроиться.
Когда после войны опять наступит равновесие и можно будет все купить, я куплю кило черного хлеба, кило пряников, пол-литра хлопкового масла. Раскрошу хлеб и пряники, оболью обильно маслом и хорошенько все это разотру и перемешаю, потом возьму столовую ложку и буду наслаждаться, наемся до отвала. Потом мы с мамой напекем разных пирожков, с мясом, с картошкой, с капустой, с тертой морковью. И потом нажарим картошки и будем кушать румяную, шипящую картошку прямо с огня. И мы будем кушать ушки со сметаной и пельмени, и макароны с томатом и с жареным луком, и горячий белый, с хрустящей корочкой батон, намазанный сливочным маслом, с колбасой или сыром, причем обязательно большой кусок колбасы, чтобы зубы так и утопали во всем этом при откусывании. Мы будем с мамой кушать рассыпчатую гречневую кашу с холодным молоком, а потом ту же кашу, поджаренную на сковородке с луком, блестящую от избытка масла. Мы, наконец, будем кушать горячие жирные блинчики с вареньем и пухлые, толстые оладьи. Боже мой, мы так будем кушать, что самим станет страшно.
— Разве я ужасна?
— Я всякое слышал.
— Зачем же ехать на край света ради встречи с кем-то ужасным?
— Чтобы увидеть, ужасны ли вы в нужной мере.
— В какой же?
— Когда ваши подданные боятся быть ужаснее вас.
Недавняя кровопролитная война, названная каким-то трубадуром «Войной роз», продолжалась так долго, ее фракции менялись так часто, сопровождаясь взлетами и падениями тех, кто называл себя королем, что титулы и поместья переходили из рук в руки много раз. Человеку, сидящему на престоле сегодня, восхваляемому как лорд и одетому в бархат, подбитый горностаем, могла быть назначена встреча с палачом назавтра. Мало кому удавалось умереть в своей постели.
– Власть любопытная штука, милорд. Вы любите загадки?
– Что ж, можно послушать.
– В комнате три больших человека. Король, священник и богач. Между ними стоит простой наёмник и каждый из больших людей приказывает ему убить двух других. Кто останется жив, а кто умрёт?..
– Зависит от наёмника.
– Разве?!.. У него нет ни короны, ни золота, ни благословения богов.
– У него есть меч, власть над жизнью и смертью.
– Если всем правят люди с мечами, зачем мы притворяемся, что власть принадлежит королям?.. Когда Нэд Старк лишился головы, кто был виноват в этом? Джоффри, его палач или кто-то другой?
– Я понял, что не люблю загадки…
– Властью обладает тот, кто убеждает в ней остальных… Это обман, тень на стене… Но… даже маленький человек способен отбрасывать очень большую тень.
В битве двух регулярных войск дисциплина важнее мужества.