Кто-то сказал, что астрономия прививает смирение и воспитывает характер. Наверное, нет лучшего доказательства глупости человеческого тщеславия, чем этот далёкий образ нашего крошечного мира. Для меня, он подчёркивает нашу обязанность быть добрее друг с другом, беречь и лелеять бледно-голубую точку — единственный дом, который мы когда-либо знали.
Это наш дом. Это мы. Все, кого вы любите, все, кого вы знаете, все, о ком вы когда-либо слышали, все когда-либо существовавшие люди прожили свои жизни на ней. Множество наших наслаждений и страданий, тысячи самоуверенных религий, идеологий и экономических доктрин, каждый охотник и собиратель, каждый герой и трус, каждый созидатель и разрушитель цивилизаций, каждый король и крестьянин, каждая влюблённая пара, каждая мать и каждый отец, каждый способный ребёнок, изобретатель и путешественник, каждый преподаватель этики, каждый лживый политик, каждая «суперзвезда», каждый «величайший лидер», каждый святой и грешник в истории нашего вида жили здесь — на соринке, подвешенной в солнечном луче.
За четыре с лишним месяца, которые в общей сложности мне довелось пробыть на орбите, я успел убедиться: нет лучше работы, чем в космосе, но нет лучше жизни, чем на Земле!
Наши взгляды встречаются. Обуревающая нас страсть так сильна, что мне кажется, мы могли бы сжечь всю землю.
Когда мы сравниваем жизнь человека на земле с той, о которой мы ничего не знаем, она представляется мне стремительным полетом воробья через пиршественный зал в зимний день. После нескольких мгновений тепла он исчезает из виду в том зимнем мире, из которого и прилетел. Так и человек — он задерживается немного на земле, но о том, что было прежде его жизни и что будет после, мы не знаем ничего...
Герои и смельчаки проложат первые воздушные тропы трасс: Земля — орбита Луны, Земля — орбита Марса и еще далее: Москва — Луна, Калуга — Марс.
Мне не нужно место, где я могу укрыться, мне нужна земля под кладбище для моих врагов.
Один из самых печальных уроков истории заключается в том, что, если мы были одурачены достаточно долго, мы склонны отвергать какие-либо доказательства обмана. Мы больше не хотим искать истину. Обман захватил нас: слишком больно признаться — даже самим себе — что мы были так доверчивы.
Cлайд с цитатой