Я прогоняю от себя эту мысль. Она снова возвращается. На некоторых мыслях есть клей.
Я не вижу никаких причин щадить детей, скрывая от них правду, от которой всё равно никуда не денешься. Ведь когда они вырастут, им надо будет выносить то же, что и всем нам.
Мне это что-то напоминает. Но я не пытаюсь вспомнить, что именно. С возрастом всякая вещь начинает вызывать воспоминания о любой другой вещи.
Нашу жизнь осложняет необходимость выбора. Тот, за кого выбор сделан, не испытывает сложностей.
Широко распространено мнение, что дети — открыты, что правда об их внутреннем мире сама лезет наружу. Это не так. Нет никого более скрытного, чем дети, и ни у кого нет большей потребности быть скрытным. Это своего рода реакция на мир, который постоянно пытается открыть их с помощью консервного ножа, чтобы посмотреть, что же у них там внутри и не надо ли заменить это более подходящим содержимым.
Любое помещение, назначением которого является какая-то форма совместного времяпровождения, начинает казаться ненастоящим, когда его покидают. Театральные сцены, церкви, залы ресторанов.
В кактусах есть какое-то упрямство. Им приходится пробиваться через несколько кубических метров камней. Солнце не хочет, чтобы они росли, ветер пустыни не хочет, чтобы они росли, засуха не хочет, ночные заморозки не хотят. И всё равно они пробиваются наверх. Они ощетиниваются своими колючками, прячась за своей плотной оболочкой. И не сдаются ни на миллиметр. Я чувствую к ним симпатию.
Свобода выбора – это иллюзия, жизнь ведёт нас через целый ряд горьких, нелепых, повторяющихся столкновений с теми проблемами, которых мы не разрешили.
Любовь проистекает от того, что есть резервы, она проходит, когда живёшь на уровне инстинктов, когда остаются только простые потребности в еде, сне и самосохранении.
Теперь я тоже понимаю, но я уступаю ему возможность сказать это. Маленьким детям не надо мешать. Даже если эти маленькие дети взрослые.
Cлайд с цитатой