Во всяком положении есть свои преимущества. Главное — не забывать ими наслаждаться.
Придумывать правдоподобные объяснения мне сейчас не хотелось, врать тоже, а говорить правду – это уже ни в какие ворота не лезло!
Во всяком положении есть свои преимущества. Главное — не забывать ими наслаждаться.
Придумывать правдоподобные объяснения мне сейчас не хотелось, врать тоже, а говорить правду – это уже ни в какие ворота не лезло!
Нет ничего легче, чем убедить человека в том, что дела обстоят именно так, как ему бы втайне хотелось...
Есть люди, для которых все самое важное и значительное происходит в детстве; такие близких друзей, повзрослев, уже не заводят, только приятелей, коих, впрочем, может быть великое множество. Для меня-то прошлое почти не имеет ценности, может быть именно поэтому я так легко схожусь с людьми? Распознаю «своих» — по сиянию глаз, по невзначай сказанному слову, даже жесту — и плевать я хотел, как давно мы знакомы. Получаса иногда за глаза достаточно. Но было бы странно думать, что все человечество похоже на меня. Напротив, я в этом смысле редкая птица, таких придурков еще поискать...
Карл из тех мягких, приятных во всех отношениях людей, которые никогда ни с кем не спорят, потому что все вокруг и так пляшут под их дудку.
Если уж убивать людей, то начинать следует именно с тех, кто не разделяет твои литературные пристрастия.
— Ладно, перехожу на ты, – согласился я, – нет ничего проще! А как насчет моих вопросов? На них существуют хоть какие-то ответы?
— Ответы всегда существуют, – философски заявил он, – но они не всегда нам нравятся…
Вселенная, похоже, просто помешана на равновесии. Хлебом её не корми, дай всё уравновесить. Тьму светом, пустоту изобилием, вечность временем, а... – А всякое живое существо – Тенью.
— Сколько всего сторон, в которые можно ходить?
— Четыреста восемнадцать миллиардов двести сорок пять миллионов семьсот двадцать три тысячи пятьсот восемьдесят шесть.
Самые лучшие шутки всегда предназначены только для двоих: для того, кто шутит, и еще для некоего гипотетического невидимого, вездесущего и всепонимающего собеседника, которого, скорее всего, попросту не существует.