Всеволод Рождественский

Жаль, мечты не сбываются скоро.

Мне бы лесом пройти не спеша,

Отыскать в нем такие озера,

Где б могла отразиться душа!

Надышаться бы запахом прели

И прохладой оврагов грибных,

Чтобы сойки и пеночки пели

И учился я песням у них!

0.00

Другие цитаты по теме

Голубка моя,

Умчимся в края,

Где всё, как и ты, совершенство,

И будем мы там

Делить пополам

И жизнь, и любовь, и блаженство.

Из влажных завес

Туманных небес

Там солнце задумчиво блещет,

Как эти глаза,

Где жемчуг-слеза,

Слеза упоенья трепещет.

Это мир таинственной мечты,

Неги, ласк, любви и красоты.

Взгляни на канал,

Где флот задремал:

Туда, как залётная стая,

Свой груз корабли

От края земли

Несут для тебя, дорогая.

Дома и залив

Вечерний отлив

Одел гиацинтами пышно.

И тёплой волной,

Как дождь золотой,

Лучи он роняет неслышно.

Это мир таинственной мечты,

Неги, ласк, любви и красоты.

И мрачный мир исчез: прекрасная, озаренная утренними лучами, возникла передо мной моя страна, я воскликнул: «Королева!» – и заключил Тебя в объятия. Моя душа трепетала от восторга, свободы и благоговения, и я пел Тебе песнь своей мечты. Мы вместе сели в лодку под звон колоколов, ликуя от слияния с золотой ночью.

Ты еще помнишь, как я был пьян от счастья? Как мы ликовали? О!..

Осінь тепла, як весна,

Просить так, немов з останніх сил, вона:

Не вбивайте мрію.

А в Октябре на братский зов,

Накинув мой бушлат,

Ты шла с отрядом моряков

В голодный Петроград.

И там, у Зимнего дворца,

Сквозь пушек торжество,

Я не видал еще лица

Прекрасней твоего!

Я отдаю рукам твоим

Штурвал простого дня.

Простимся, милая!

С другим

Не позабудь меня.

Во имя правды до конца,

На вечные века

Вошли, как жизнь, как свет, в сердца

Слова с броневика.

В судьбу вплелась отныне нить

Сурового пути.

Мне не тебя, а жизнь любить!

Ты, легкая, прости...

Крепостной мечтатель на чужбине,

Отрицатель италийских нег,

Лишь о снежной думал он пустыне,

Зоркий мастер, русский человек.

И над дельтой невских вод холодных,

Там, где вьюги севера поют,

Словно храм, в дорических колоннах

Свой поставил Горный институт.

Этот строгий обнаженный портик

Каменных, взнесенных к небу струн

Стережет, трезубец, словно кортик,

Над Невою высящий Нептун.

И цветет суровая громада,

Стужею зажатая в тиски,

Как новорожденная Эллада

Над простором северной реки.

В грозный год, в тяжелый лед вмерзая,

Из орудий в снеговой пыли

Били здесь врага, не уставая,

Балтики советской корабли.

И дивилась в мутных вьюгах марта,

За раскатом слушая раскат,

Мужеством прославленная Спарта,

Как стоит, не дрогнув, Ленинград.

Мне хочется вернуть то славное мгновенье,

Вновь пережить его — хотя б на краткий срок -

Пока в моих руках неспешное теченье

Вот так же будет длить струящийся песок.

Трудами изнурен, хочу уснуть,

Блаженный отдых обрести в постели.

Но только лягу, вновь пускаюсь в путь -

В своих мечтах — к одной и той же цели.

Мои мечты и чувства в сотый раз

Идут к тебе дорогой пилигрима,

И, не смывая утомленных глаз,

Я вижу тьму, что и слепому зрима.

Усердным взором сердце и ума

Во тьме тебя ищу, лишенный зренья,

И кажется великолепной тьма,

И когда в нее ты входишь светлой тенью.

Мне от любви покоя не найти.

И днем и ночью — я всегда в пути.

В призмах бинокля, дрожа, скользят

За кипятком прибоя

Щебень залива, дома и сад,

Мыса лицо тупое.

В грохоте тяжком, у черных скал,

На грозовом просторе

Поднят уже штормовой сигнал,

Дышит и ходит море...

Я думаю о том, что жадно было взято

От жизни и от книг,

О множестве вещей, любимых мной когда-то,

Вернувшихся на миг.

О лодке в камышах, о поплавке, стоящем

В разливе тишины,

Спокойствии озер и отблеске дрожащем

Всплывающей луны.

О крутизне дорог, и радости свиданий,

И горечи разлук,

О жажде все познать, тщете именований,

Замкнувших тесный круг.

Под зеленым абажуром

Он всю ночь скрипел пером,

Но, скучая по Гонкурам,

Скоро бросил сад и дом,

И теперь острит в Париже

На премьере Opera.

Пыль легла на томик рыжий,

Недочитанный вчера...

Но приезд наш не случаен.

Пусть в полях еще мертво,

Дом уютен, и хозяин

Сдаст нам на зиму его.

В печке щелкают каштаны,

Под окошком снег густой...

Ах, пускай за нас романы

Пишет кто-нибудь другой!