— Серафима Михайловна, Вы случайно не видели трусики Елены Константиновны?
— Это французские, что ли? Как же, видела! Они просили передать, что улетают в Париж искать себе задницу поприличней!
— Серафима Михайловна, Вы случайно не видели трусики Елены Константиновны?
— Это французские, что ли? Как же, видела! Они просили передать, что улетают в Париж искать себе задницу поприличней!
— В этот час одна половина Парижа говорит другой: «Что будем делать вечером, мадам?»
— Для начала сниму шляпку, затем послушаем музыку.
— Прекрасная мысль! Радио или пластинку?
— Радио — нет. Хочу музыку только для нас...
— Только негромко, хочу сказать Вам одну вещь, которую нельзя прокричать...
Человек познается по глупым поступкам. Замужество, деньги, карьера – это стереотипы биографии. А вот глупый поступок – он всегда только твой!...
Это биологическая война. Знаете, как у насекомых?... Они чувствуют чужих. И пожирают. И не важно, прав ты или виноват. Важно, что ты не из их породы...
Страсть по-славянски, как вы прекрасно знаете, значит прежде всего страдание, страсти Господни, «грядый Господь к вольной страсти» (Господь, идучи на добровольную муку. Кроме того, это слово употребляется в позднейшем русском значении пороков и вожделений... Наверное, я очень испорченная, но я не люблю предпасхальных чтений этого направления, посвященных обузданию чувственности и умерщвлению плоти. Мне всегда кажется, что это грубые, плоские моления, без присущей другим духовным текстам поэзии, сочиняли толстопузые лоснящиеся монахи. И дело не в том, что сами они жили не по правилам и обманывали других. Пусть бы жили они и по совести. Дело не в них, а в содержании этих отрывков. Эти сокрушения придают излишнее значение разным немощам тела и тому, упитано ли оно или измождено. Это противно. Тут какая-то грязная, несущественная второстепенность возведена на недолжную, несвойственную ей высоту.
— В этой стране все может быть! Неужели вы всерьез считаете, что они держат нас за людей? Мы для них – шуты гороховые!..
— Боря, никогда не говорите «в этой стране». Вы так мало похожи на иностранца...
Страсть по-славянски, как вы прекрасно знаете, значит прежде всего страдание, страсти Господни, «грядый Господь к вольной страсти» (Господь, идучи на добровольную муку. Кроме того, это слово употребляется в позднейшем русском значении пороков и вожделений... Наверное, я очень испорченная, но я не люблю предпасхальных чтений этого направления, посвященных обузданию чувственности и умерщвлению плоти. Мне всегда кажется, что это грубые, плоские моления, без присущей другим духовным текстам поэзии, сочиняли толстопузые лоснящиеся монахи. И дело не в том, что сами они жили не по правилам и обманывали других. Пусть бы жили они и по совести. Дело не в них, а в содержании этих отрывков. Эти сокрушения придают излишнее значение разным немощам тела и тому, упитано ли оно или измождено. Это противно. Тут какая-то грязная, несущественная второстепенность возведена на недолжную, несвойственную ей высоту.