Рик Риордан. Перси Джексон и проклятие титана

— Кто такой Хирон? — спросил он. — Его фигурки у меня нет.

— Наш исполнительный директор, — сказал я. — Он... ну, увидишь.

— Раз этим девчонкам-Охотницам он не нравится, значит, он нормальный мужик! — буркнул Нико. — Пошли.

0.00

Другие цитаты по теме

— Персей Джексон, — сказала одна.

— Да... — задумчиво произнесла вторая. — Не вижу, что в нем такого опасного.

— А кто говорит, что я опасен?

Первая из Гесперид оглянулась через плечо, в сторону вершины.

— Они страшатся тебя. Их печалит то, что эта, — она указала на Талию, — до сих пор тебя не убила.

— Временами испытываю искушение, — призналась Талия. — Но нет, спасибочки. Он же мой друг.

— Будь моя воля, я бы трижды подумал, прежде чем отправить в этот поход Талию. Она чересчур порывиста. Действует, не думая. И чересчур самоуверенна.

— Вы бы выбрали меня?

— Честно говоря, нет, — сказал он. — Вы с Талией-два сапога пара.

— Ну, спасибочки!

Бывают просто вечеринки. Бывают крутые, навороченные, роскошные вечеринки. И бывают вечеринки на Олимпе. Если имеете такую возможность, выбирайте Олимп!

Кулак Зевса. Это куча валунов посреди западного леса, которая, если посмотреть на нее под правильным углом, напоминает торчащий из земли огромный кулак. Если посмотреть на нее под другим углом, она походила на огромную кучу оленьего помета, но Хирон запретил нам называть это место кучей дерьма, особенно учитывая, что оно названо в честь Зевса, который, как известно, не отличается чувством юмора.

Гиппокампы ужасно сильные, но рук у них нет, и к тому же они (только тс-с!) не особенно умные.

Следом за ним подбежала Аннабет, и, когда я ее увидел, признаю, мое сердце забилось чаще.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Наши лица были так близко — в каких-то двух дюймах. Я чувствовал себя странно, как будто сердце пыталось выскочить из груди.

Забавно, как люди умеют обволакивать происходящее разными хитросплетениями слов, подгоняя его под собственную версию реальности.

— Не груби! У Сторуких пятьдесят разных лиц.

— Да, непросто им, наверно, на паспорт фотографироваться! — заметил я.

Каждый раз, стоило мелькнуть мысли о том, чтобы сдаться, позволить себе упасть и умереть, он протягивал руку и сжимал ладонь Аннабет, только чтобы напомнить себе, что в мире еще осталось тепло.