Наши прихоти куда причудливее прихотей судьбы.
У нас нашлось бы очень мало страстных желаний, если бы мы точно знали, чего мы хотим.
Наши прихоти куда причудливее прихотей судьбы.
У нас нашлось бы очень мало страстных желаний, если бы мы точно знали, чего мы хотим.
Счастье и несчастье человека в такой, же степени зависят от его нрава, как от судьбы.
Чтобы стать великим человеком, нужно уметь искусно пользоваться всем, что предлагает судьба.
Когда судьба возносит нас сразу на такую высоту, о которой мы не могли и мечтать, то почти всегда оказывается, что мы не в состоянии достойно держать себя в новом положении.
Дальновидный человек должен определить место для каждого из своих желаний и затем осуществлять их по порядку. Наша жадность часто нарушает этот порядок и заставляет нас преследовать одновременно такое множество целей, что в погоне за пустяками мы упускаем существенное.
Трудно любить тех, кого мы совсем не уважаем, но еще труднее любить тех, кого уважаем больше, чем самих себя.
Высшая доблесть состоит в том, чтобы совершать в одиночестве то, на что люди обычно отваживаются лишь в присутствии многих свидетелей.