Мама молилась за меня плачущим девам, но я оказался тем, за кого нельзя молиться.
— Ты хотела бы увидеть Бонда снова?
— Хотела бы! Я уверена, что где-то там, он все ещё есть. И до него можно достучаться...
— Бонд не был полноценной личностью. Его не вернуть, потому что он никуда не уходил.
— Как он?
— Они хотели вставить ему кляп, потому что он слишком много шутил.
— A. То есть, как я понимаю, жить он будет?
— Если врачи его не убьют, то да.
Люди — примитивны, ими управляют инстинкты и страхи. Все их чувства можно разобрать на два простых ингредиента.
Ты иди, а я останусь здесь... Надо же кому-то ловить твой хладный труп, падающий с лестницы.
Иди-иди, обещаю устроить тебе шикарные похороны.
Ты права, доверие — это риск. Оно хрупкое и ничего не обещает взамен. А недоверие, напротив, обещает. Обещает одиночество.
— Давай покажу, как надо поиздеваться над трупом курицы, что получилось вкусное фрикасе.
— Что?
— Рагу.
— Так бы и сказал. Зачем так пафосно?
— Слушай, курица умерла, между прочим, можно и уважить птаху. По-моему, большая разница, что будет в эпитафии. Пошла на банальное рагу или скончалась ради фрикасе.
Проблема в том, что я сама не знаю, чего хочу. А когда ты не знаешь, чего хочешь, за тебя решают другие.
— Чем тебе нравится это место?
— Серьёзно? Из всех возможных вопросов ты задаёшь мне именно этот?
— Мне кажется, это многое от тебе скажет.
Люцифер снова отвернулся, смотря куда-то вдаль.
— Здесь я чувствую свою ничтожность, кажусь себе маленькой вошью в сравнении с этими громадными горами, этой пустотой. И всё это без магии — стоит себе такое величественное и молчит о своём величии. И в сравнении с адом здесь так холодно… так ужасно холодно… Это место — полная противоположность мне. — Он повернулся ко мне. — Вот почему мне нравится здесь.
Cлайд с цитатой